Джербер замедлил шаг, потом и вовсе остановился. Люди проходили мимо, а он стоял неподвижно с телефоном в руке.

– Они владеют ценной недвижимостью по всей Тоскане, – продолжал Гульельмо Онельи Кателани. – Заманивают бедных глупцов вроде моей бывшей жены, обещая им связь со сверхъестественным, и понемногу забирают все их имущество.

Беатриче – жертва, но в то же время и соучастница, подумал про себя Джербер.

– И вы, дорогой доктор, попались по полной.

Что есть, то есть.

– Готов поспорить, что вас обманули, обратившись к какому-нибудь мучительному эпизоду из вашего прошлого, – заключил антиквар. – Чтобы обработать меня, они использовали смерть моей сестренки, но у них ничего не вышло.

Совпадения с реальностью в рассказах Эвы были фальшивыми. Все синхроничности с исчезновением Дзено оказались частью продуманного плана, направленного на то, чтобы запутать его, а потом воспользоваться состоянием наведенной паранойи, которое неизбежно последует.

За каждым таинственным явлением все время стояли они.

Свист воскового человечка. Появление авторучки. Падение шара со снегом. Тень, мелькнувшая в кемпинге, когда Джербер был в яме. Чужак, проникший в квартиру Пьетро Дзанусси. Автомобиль, подъехавший ночью к воротам имения, чтобы потом развернуться и скрыться в тумане.

Они уже могли действовать в открытую, не стесняясь. Джербер был им нужен и, позволив себя завлечь, сыграл им на руку.

– Клару можно еще спасти, как вы думаете?

Отец девочки добивался ответа, но в данный момент Джербер был слишком ошеломлен.

– Доктор, прошу вас, скажите что-нибудь…

Он пытался собраться с мыслями. Девочку будут использовать как феномен из балагана, надувать других простофиль, сказал он себе. А его профессиональное поражение докажет, что все это правда.

– Вначале я полагал, что передо мной случай детской шизофрении, – признался Джербер. – Но сейчас, я считаю, вашу дочь, чтобы она как можно лучше играла роль медиума, специально натаскивает некий подсказчик.

Даже когда Эва в трансе, подумал Джербер. Когда она уверяла, будто слышит голос мальчика, девочка не лгала. Она в это верила. Джербер пожалел, что сомневался в ее искренности. Он должен был раньше понять: Эва настолько уверена в истинности происходящего, что это вызывает психосоматические реакции вроде синяков на руках и ногах. Он сам видел, как появляются красные пятна, – почему же тогда решил, что ребенок лжет?

– Как такое возможно? – всполошился отец.

– И да, я еще смогу что-то сделать для вашей дочери, – убежденно заявил Джербер.

– Правда? – В голосе антиквара зазвучала нотка неподдельной надежды.

– Если заставить ее противоречить себе, можно доказать, что она повторяет чужие слова. Но главное – я смогу пробудить ее разум и освободить от присутствия воображаемого друга.

Поговорив с антикваром, Джербер получил подтверждение, что Эва не более чем орудие в чьих-то руках. За всем замыслом стоит чей-то изощренный ум, может быть, даже не один.

Из этой новоприобретенной уверенности следовал и второй вывод. Девочка в своих рассказах нажимала на нужные клавиши. Истории воображаемого друга и судьба малыша Батигола были настолько похожи, что это сбивало психолога с толку.

Но, если хорошенько подумать, он пал жертвой незамысловатых трюков, которые несложно разгадать. Большинство ему уже удалось разоблачить. Падение шара со снегом обеспечила простая гипсокартонная перегородка. Действиями сообщника объяснялась и тень, мелькнувшая в кемпинге у ямы, и вторжение в дом Пьетро Дзанусси. Звуки, которые сам он слышал, звон и свист в ушах, спокойно могли производиться искусственным путем. А синхроничности с исчезновением Дзено были намеренно почерпнуты из материалов, размещенных в сети.

Почему же он раньше не мог предположить, что Эвой руководил подсказчик?

Синьор Ф. и синьор Р. объяснили, что простое электронное устройство могло генерировать что-то вроде голоса, а одинокая девочка спокойно могла бы приписать его воображаемому другу. Но оба гипнотизера были слишком щепетильны и не коснулись другого аспекта этой ситуации. А именно: чтобы обмануть опытного врача таким дешевым трюком, нужно, чтобы жертва была к этому предрасположена.

Точнее, вовлечена. Или легко внушаема.

Он оказался не на высоте, и до сего момента противники его переигрывали.

Дождь лил целый день, и дороги Кьянти стали непроезжими. «Дефендер» еле двигался среди обломков, сорванных веток и потоков грязной воды, стекавших с холмов.

Вдобавок вечерняя мгла не давала разглядеть дорогу.

Джербер навис над рулем, высматривая возможные препятствия. После заката резко похолодало. Как следствие, от тепла его дыхания ветровое стекло запотело, аэраторы на бардачке не справлялись с патиной пара. Джербер полез в карман за платком, чтобы протереть стекло. Неожиданно вытащил браслет с дикобразами, который нашел на полу прошлой ночью, когда бродил по огромному дому. Снова подумал, что надо вернуть его синьоре Ваннини при первой встрече. Но пришедшая в голову мысль заставила его осознать: это случилось недавно, всего несколько часов назад, но с тех пор события сменяли друг друга с головокружительной скоростью. Интересно, удалось ли домоправительнице в такую погоду вернуться к себе домой в Сан-Джиминьяно. Пьетро Джербер втайне надеялся, что гроза ее задержала и она теперь рядом с Эвой.