И разумеется, он оказался магическим.

Вернее, древесина из которой он был сделан, содержала в себе большое количество маны.

Интересно, что она там хранит? — подумал я, наблюдая за Принявшей разложение.

— Вот, держи, — отойдя от столика, шаманка протянула мне небольшой сверток.

— Что это? — спросил я, смотря на белую тряпицу в которую явно было что-то завернуто.

— Увидишь, — спокойно ответила мне шаманка и я аккуратно развернул то, что было скрыто под тканью.

— Это что, корень? — удивленно спросил я, когда перед моими глазами предстала какая-то коряга болезненно-зеленого цвета.

Я использовал магическое зрение и каким же было мое удивление, когда я увидел ману деревяшки у меня в руках.

— Это не корень. Это росток Угла, — ответила мне дочь вождя.

Я выждал определенное время, но когда понял, что говорить дальше Принявшая разложение не собирается, спросил сам.

— И что это? — поинтересовался я у жены.

— Ты же помнишь наше древо- Бога? — спросила меня Принявшая разложение и я кивнул.

— Как тут забыть, — ответил я Иной. — Вы же меня там чуть не убили!

— Не тебе жаловаться! — недовольным голосом ответила моя собеседница. — После того, как ты испил из чаши, ты стал гораздо сильнее, или я не права? — с вызовом, спросила дочь Избранника Угла.

— Права, — честно ответил я, так как спорить с женой в этом вопросе было бесполезно.

После того, как я испил кровь их Бога, я действительно стал в разы сильнее.

Ни один из ядов, которые я впитал до этого, не были так эффективны, как кровь их Бога Угла.

— Тогда, чего жалуешься? — недовольно буркнула моя собеседница.

— Я не жалуюсь, но скольких вы убили до меня? — прямо спросил я.

— Никто не считал, — спокойно ответила Принявшая разложение и пожала плечами.

При этом, она говорила так, будто бы разговор шел о чем-то несущественном, а не о человеческих жизнях.

Хотя, не уверен, что для Иных, человеческие жизни, вообще, хоть чего-то стоили…

— Понятно, — ответил я и покачал головой, после чего посмотрел на корягу у себя в руках.

— Я так понимаю, этот росток Угла тоже ядовитый? — спросил я шаманку.

— Для обычных людей да, но не для тебя, — покачала головой моя собеседница.

— Что ты имеешь ввиду? — уточнил я и Принявшая разложение задумалась.

— Люк, ты не…

— Поймешь, да? — закончил я за нее и дочь Избранника Угла кивнула. — Просто, доверься мне. Неужели это так сложно? — спросила меня шаманка.

— Нет, — честно ответил я, а затем, просто, поднес небольшую корягу к губам и попытался откусить от нее кусочек — ничего не получилось. Росток оказался твердым, как камень.

— Надо его измельчить! — произнесла жена и подойдя ко мне, взяла корягу у меня из рук. — Я сейчас вернусь, — добавила она и хотела было выйти из шатра, но остановилась у входа.

Несколько секунд она просто стояла на месте, а затем спохватившись, опустила руку в поясную сумку и вынула из нее еще один небольшой сверток.

— Вот, жуй эти коренья! — произнесла Принявшая разложение. — Они ускорят твое заживление, — добавила она и покинула шатер.

Я проводил шаманку взглядом.

Иш, какая важная, — подумал я и улыбнувшись, опустил глаза вниз.

«Жуй коренья» — повторил я фразу дочери вождя про себя, а затем пожал плечами и развернув тряпицу, выудил из свертка пару кореньев и надкусил один из них.

В отличии от Ростка Угла, они оказались более-менее мягкими, но ужасно горьким.

Ну, ничего не поделать, — подумал я. Все лекарства должны быть горькими, а иначе это и не лекарства вовсе.

Вернулась шаманка через минут двадцать. К тому времени я успел сжевать большую часть кореньев, которые она мне оставила и сейчас у меня во рту была такая горечь, что даже вода из источника с «Дарующим жизнь» не помогала.

— Молодец, — тем временем, произнесла Иная, посмотрев на опустевший сверток у меня в руках. — Вот, держи, — она протянула мне деревянную ступку.

— Спасибо, — поблагодарил я жену, и заглянул внутрь ступки.

Ну и вонь! — я сразу же поморщился, когда в нос ударил резкий запах гнили.

И это я должен съесть?!

— Что с тобой? — спросила меня Принявшая разложение, наблюдая за моей реакцией.

— Пахнет ужасно, — честно ответил я, сразу же вспоминая блюда Иных из племени Детей Угла, которыми они почивали меня в своей деревни.