День, когда он сошел с ума

Аннотация
<p>ТРИЛЛЕР, СТАВШИЙ ИЗДАТЕЛЬСКИМ ФЕНОМЕНОМ В ИСПАНИИ, ИТАЛИИ, МЕКСИКЕ, КОЛУМБИИ, АРГЕНТИНЕ, ПОРТУГАЛИИ, ТУРЦИИ, СЕРБИИ, БОЛГАРИИ, ПОЛЬШЕ, ЧЕХИИ, ЯПОНИИ И ЮЖНОЙ КОРЕЕ.</p> <p>ОТ АВТОРА МИРОВОГО БЕСТСЕЛЛЕРА «СНЕЖНАЯ ДЕВОЧКА», ЭКРАНИЗИРОВАННОГО NETFLIX.</p> <p>Какая связь между расследованием профайлера ФБР из Бостона, странным человеком, живущим в лесах Канады, и жуткой историей, случившейся за несколько десятков лет до этого в Солт-Лейк-Сити?</p> <p>Бостон. По центру города идет обнаженный мужчина с отрубленной головой женщины. Полиции не удается установить ни личность убийцы, ни его мотивы. Директор психиатрической клиники Доктор Дженкинс и профайлер ФБР Стелла Хайден пытаются разговорить опасного преступника. Только дело принимает неожиданный поворот…</p> <p>Квебек, Канада. Где-то посреди национального парка человек в капюшоне выходит из деревянной хижины с топором в руках и теряется среди деревьев. Несколько минут спустя лес пронзает душераздирающий крик…</p> <p>Солт-Лейк-Сити, 17 лет назад. Шестнадцатилетняя Аманда вместе с семьей приезжает на летние каникулы в город у озера. Но с первого же дня отдых превращается в настоящий кошмар. Сначала странная записка, потом труп кота, а дальше…</p> <p>«Захватывающая история, которая заставляет сердце читателя биться чаще… чистый выброс адреналина». – El Mundo</p> <p>«Безумный, тщательно продуманный триллер». – Eldiario.es</p> <p>«Лист. Нужны всего две страницы из „В тот день, когда я потерял рассудок“, чтобы увлечься ей». – ABC</p> <p>«Кастильо смог попасть в центр внимания с помощью захватывающего и динамичного триллера, действие которого происходит в США и который является частью мощного портфеля». – Diario Sur</p>

Javier CastilloEL DIA QUE SE PERDIO LA CORDURA© 2017, Javier Castillo

В коллаже на обложке использованы фотографии: © progressman, Zacarias da Mata / Shutterstock.com / FOTODOM

Той, что для меня все,

той, за которую я отдал бы свою жизнь

и ради которой сделал бы все что угодно.

Все в жизни случается

по какой-то причине,

но узнать ее можно,

лишь обернувшись назад.

Двенадцать часов дня, 24 декабря. День до Рождества. Глядя по сторонам отсутствующим взглядом, я спокойно иду по улице. Все будто движется в замедленной съемке. Я поднимаю голову и вижу, как четыре белых воздушных шара улетают к солнцу. Отовсюду слышны женские крики, а люди, не отрываясь, следят за мной. По правде говоря, я понимаю, почему они смотрят на меня и кричат. В конце концов, я иду голый, весь в крови, а в моих руках человеческая голова. Кровь на моем теле почти высохла, но вот с головы все еще медленно падают красные капли. Какая-то женщина, завидев меня, застыла прямо посреди улицы. Я с трудом сдерживаю смех, когда ее пакеты с покупками падают на землю.

Я все еще не могу поверить в то, что сделал прошлой ночью, хотя внутри меня царят такие спокойствие и умиротворение, каких я никогда не испытывал. Странно, но это так.

Я снова смотрю на женщину: она не двигается. Одариваю ее широкой улыбкой и вижу, как она начинает дрожать. Боже, как я хорош!

С ностальгией вспоминаю те четыре месяца, которые я провел перед зеркалом, репетируя этот пустой взгляд. По четыре часа каждый день! Мне приятно думать, что я самоучка, но, полагаю, это то самое мнимое чувство самоудовлетворения, которое испытывает каждый, кто объявляет себя самоучкой. Актер из меня всегда был паршивый, врать я никогда не умел. Я не смог сделать этого и тогда, когда сказал той, что была для меня всем, зачем мы идем куда-то посреди ночи. Ее улыбка сводила меня с ума, а я готов был навсегда затеряться в ее глазах. Этому взгляду невозможно было лгать. Я бы мог любоваться им всю жизнь в часы рассвета, когда лучи солнца освещали ее волосы, когда она открывала глаза и, просыпаясь, улыбалась мне.

Вдруг мою внутреннюю тишину разорвал вой полицейских сирен, и понемногу я начинал осознавать все остальное: хаос, прохожих, плач малышей, чьи-то шаги.

Я замираю на месте, выпускаю голову Д. Т. и улыбаюсь вооруженным полицейским, которые окружают меня. Я падаю на колени и, прежде чем потерять сознание от удара по голове, успеваю произнести:

– Один день до Рождества.

Думаю, пошел уже второй день с того момента, как меня заперли здесь. Я открыл глаза, но ничего не увидел. Света, пробивающегося из-под двери, едва хватает, чтобы разглядеть руку на расстоянии двадцати сантиметров. Иногда снаружи слышны шаги смотрителей, а издалека доносится то один, то другой голос. Все это время я думал, что будет намного страшнее, однако в густой темноте мне спокойно. Возможно, это происходит из-за того, что я сделал несколько ночей назад.

Мне кажется, постепенно все начинает вставать на свои места, и, несмотря на все свои действия, как добрые, так и злые, я остаюсь самим собой. Возможно, не совсем тем же, но, в конце концов, собой. В ушах все еще раздаются плач и душераздирающие крики той ночи. Засыпая, я содрогаюсь от вида огня. Однако еще никогда в жизни мне не было так хорошо.

В коридоре раздались суетливые шаги, послышался шум. «Идут», – подумал заключенный. Из камеры он услышал чей-то разговор.

– В этой? – спросил низкий голос по ту сторону двери.

– Да, директор, – пробормотал другой.

– Сколько он уже здесь? Кто-нибудь приходил к нему? – снова спросил низкий голос.

– По вашему распоряжению, директор, со вчерашнего утра все визиты запрещены. Журналисты в нетерпении, они хотят все разузнать. Сегодня утром один из них попытался прикинуться родственником заключенного, чтобы поговорить с ним. Он сумел пройти через всю охрану и добраться до этой двери, но отсюда я лично выгнал его. Мы уже приняли меры, чтобы подобное больше не повторилось. Со смотрителями прямо сейчас проводятся беседы, – ответил второй голос.

– Уволить всех, кто дал ему пройти. Кроме того, составьте для меня список их имен. Я прослежу, чтобы никто из них никогда больше не получил место в психиатрической клинике, – резко, приказным тоном отозвался низкий голос. – Вам же большое спасибо. Вы хорошо справились с работой. Можете идти, – добавил он.

– Благодарю, директор. Я в вашем распоряжении, – ответил второй.

После этих слов послышался звук удаляющихся по коридору шагов. Во мраке камеры единственным источником света был зазор между порогом и дверью, где теперь было видно тени от ног человека.