Тяжесть ситуации раздавила меня. Я снова подумал о тонкой грани между жизнью и смертью. Когда ты жив, она – пропасть, в которую легко соскользнуть. Когда ты мертв, это отвесная скала, за которую невозможно ухватиться.

Борясь с желанием заскулить, я занялся тем, что получалось у меня лучше всего: стал разбирать свои проблемы на части. Я знал, что у меня, мертвеца, осталось только два желания – получить свободу и свершить правосудие над Темсой.

Величайший город в мире, может, и дикий, но в нем тоже действуют законы. Аркийская империя – общество, в котором твое положение зависит от того, сколько у тебя теней. Их драгоценный «Кодекс» регулирует все аспекты торговли призраками, и его правила довольно строги – просто аркийцам не хватало сил или желания следить за их выполнением. «Кодекс» – система, а с каждой системой можно работать. Именно она покарает этих душекрадов. Да, мне понадобятся сила и терпение, но я смогу отомстить и продолжу быть… чем-то. По крайней мере, новой формой меня.

Мертвым мной.

Я подавил рыдание, закрыв рот сияющей ладонью.

У пустыни есть один подлый трюк – днем в ней царит жара, а ночью – холод. Колени женщины наполовину обледенели, ступни онемели, превратились в обрубки. Хотя изо рта у нее вырывались клубы пара, усилия, которые она прикладывала, чтобы тащить труп, совсем ее не согревали – и едва отвлекали ее от мучительного холода в груди.

Луна, похожая на череп, поленилась выйти и сейчас пряталась за горизонтом, поэтому сегодня ночью женщину омывал только свет звезд. Глядя на созвездия, она бормотала их древние названия на языке Красса. Даже сейчас, прожив столько лет в Арке, она их не забыла.

Мамил-Бродяга.

Крюк Утроса.

Разрушенная Пирамида.

Сотис.

И пять Бессмертных звезд, окруживших Неподвижную звезду, которые указывали путь на север, в Аракс.

В этот долбаный город.

Женщина снова встревожилась. После захода солнца ей не давали покоя шепчущие голоса. Каждый раз, когда ветерок принимался стонать в дюнах, каждый раз, когда во тьме раздавался хриплый крик, ее одолевали сомнения. Женщина обернулась, чтобы проверить, следует ли за ней призрак, и увидела его белые глаза, пылающие злобой.

Время и Догматы были не на ее стороне. По правилам волшебного порабощения, ей нужно за тридцать четыре дня добраться до Аракса и зачаровать его тело в Великом колодце Никса. Разумеется, никакой другой ей не подойдет. Загнав лошадь, она уложится за тридцать. Четыре дня: невероятно ограниченное пространство для маневра. Если она опоздает, призрак уйдет в пустоту, исчезнет, а с ним пропадет и шанс его зачаровать. Над его задыхающимся, истекающим кровью телом она обещала, что этого не произойдет, а сейчас она клялась всеми мертвыми богами, что выполнит свое обещание.

Песок у ее пяток стал голубым. С каждой пройденной милей призрак сиял все ярче, и это делало его смелее. В течение последнего часа она чувствовала, что он разминается, готовясь обрушить на нее новый поток оскорблений. Она всегда читала его, словно свиток.

– Какие колкости ты приготовил на сей раз? – спросила она, и в ответ услышала неодобрительное цоканье языком.

Поначалу его голос звучал весело, но вскоре игривость сменилась хриплой яростью.

– Знаешь, Нилит, меня одолевает любопытство. Ты все еще топаешь на север, но уже почти целый день ничего не пила. Солнце вскоре взойдет, вот я и подумал – когда ты собираешься упасть замертво?

– Ты такой заботливый, – сказала Нилит и выдержала паузу, заставляя его ждать ответ. – Знай же: я иду по старому руслу реки, которую поглотила пустыня.

– А какая нам от этого польза? То есть тебе это зачем? Мне-то насрать.

Нилит повернулась и посмотрела ему в глаза, а затем на рану, которую ее нож нанес ему перед смертью. Она вспомнила, как кровь пузырилась на его губах, когда он таращился на нее, словно попавшая на крючок рыба, и бормотал отвратительные проклятия вместо остроумных философских фраз, о которых он, несомненно, думал. Фаразар был глупцом при жизни и ничуть не изменился после смерти.

– Идиот, это значит, что впереди оазис. Оазисы появляются в старых руслах, потому что где они, там и старые источники.

– А если там люди?

– Значит, тебе придется вести себя очень тихо. В противном случае ты узнаешь, какую боль призраку причиняет медь. – Нилит постучала по рукояти своего кинжала, и его лезвие блеснуло в звездном свете.

– А ты?

– Я буду вести себя еще тише.

– Я знал, что нужно было искать жену в Арке, а не у восточных варваров. Солнце поджарило тебе мозги, непотребная девка.