— Я — воплощение хаоса. Мои сны — это оружие. — пробубнил себе под нос агент, — Он не выдержит… ха-ха… не выдержит!

С этими словами он развернулся и, пошатываясь, направился к выходу. По пути он вдруг сделал сальто прямо посреди зала, рассмеявшись своим заразительным смехом, и исчез за дверью.

Советники переглянулись, кто-то перекрестился, а кто-то потёр виски, будто пытался стереть увиденное из памяти.

— Ну что, — усмехнулся царь, — думаю, он точно справится.

— Главное, чтобы он не решил, что мы тоже часть задания. — грустно вздохнул первый военный советник, — А то вдруг получится как в прошлый раз…

— Зато именно благодаря этому ты и стал первым военным советником, — усмехнулся глава разведки.

Вот уже три часа… Хотя кажется, что целую вечность мы с Катей гуляем по городу и заглядываем, пожалуй, во все заведения подряд. Причем Катя в восторге, ей действительно нравится всё это, а я… Я просто хожу следом, мне нетрудно.

— Ой! — пискнула девушка, — Сто лет не была в этой кофейне! Давай зайдем?

— Мы тут были позавчера… — обреченно простонал я, — Точно тебе говорю…

— Нет, ты ничего не понимаешь! — возмутилась Катя, — Позавчера мы были в другой! Всё, давай заглянем и пропустим буквально по одному стаканчику, — совершенно не обращая внимания на мои возражения, девушка спокойно зашла внутрь и заняла столик на двоих. — Ну? Сколько тебя ждать?

Впрочем, это всего лишь кофе. Просто попьем и пойдем дальше, мне не жалко…

Катя, не теряя времени, подлетела к стойке и принялась изучать меню с таким вниманием, будто выбирала не кофе, а судьбу целой империи. Кстати, возможно, эти два понятия вполне себе связаны. Ведь Катя в плохом настроении — это бедствие, которое может затронуть судьбы каждого жителя нашей необъятной страны.

— О! Вот этот! С карамелью, кокосовым сиропом и тремя слоями взбитых сливок! И ещё вот этот — с лавандой и лепестками роз!

Я молча ткнул пальцем в строчку «Эспрессо». Кофе — это хорошо, конечно. Но я в нем разбираюсь совсем не так, как Катя. Это не говоря о чае…

Пока она с восторгом фотографировала пенку в форме сердечка, я разглядывал прохожих за окном. Мимо проплывали люди с пакетами, парочки, держащиеся за руки, дети с воздушными шарами. Город жил своей вечерней жизнью — зажигались фонари, витрины переливались огнями, из кафе доносилась лёгкая музыка.

В общем, прогулки стали для меня скорее рутиной. Но с другой стороны, в прошлой жизни я каждое мгновение своего существования стремился к могуществу и было не до такого вот пустого времяпрепровождения. И всё-таки новая жизнь принесла немало нового опыта…

После кофе мы отправились в торговый центр — гигантское стеклянное здание, сверкающее как новогодняя игрушка. Внутри царил свой особый мир: музыка, смех, гул голосов, запах свежей выпечки и бургеров с последнего этажа. Как обычно, Катя носилась между магазинами, как электровеник, а я плелся следом, прикидывая, сколько ещё смогу выдержать в таком темпе. Может, снова в домене войну устроить? Или серафимов пойти за крылышки подергать? Новый опыт — это хорошо, но не настолько. Я уже понял, что гулять весело и очень интересно, но можно на этом закончим?

Вслух, конечно, я свое предложение высказывать не стал и продолжил плестись за Катей. В одном из бутиков она примерила штук десять платьев, покрутилась перед зеркалом, покрутила головой, попрыгала, чтобы проверить, как ведёт себя ткань, и выбрала всего два из них. Я уже собрался облегчённо выдохнуть, но не тут-то было — дальше пошли туфли, сумки, шарфики, перчатки и ещё какая-то мелочь, которую я даже не успел запомнить.

На выходе нас встретили три беса-носильщика с перекошенными от страдания рожами. Но, стоит отметить, эти бедолаги принимали свою судьбу стойко и вслух ничего не говорили. Они молча взвалили на себя горы сумок в довесок к уже имеющимся, и тихо покряхтели вслед за нами. Каждый раз, когда мы проходили мимо очередного магазина, они замирали в ужасе и облегченно выдыхали, если Катя не заходила внутрь.

— Как-то мало сегодня купили, — вздохнула Катя, оглядываясь на бесов. — Выбор совсем не тот…

Три беса, заваленные сумками по самые уши, были в корне с ней не согласны, но кого это волнует? Один из них уже начал медленно наклоняться вперёд, второй пытался удержать равновесие, а третий тихо бормотал что-то себе под нос, явно проклиная этот день. Ой, ну вот не надо! Недавно вон как радовались, когда я разрешил им целый вечер не копать и вместо этого быстро пробежаться по магазинам.

— Э-э-э… Ладно, пожалуй, хватит на сегодня, — пробормотала Катя, поняв, что еще одну сумку бесы вряд ли выдержат. А потому надо либо призывать больше бесов, либо перенести следующие покупки на завтра.

Мы вышли на улицу. Вечерний город сверкал огнями — гирлянды, неоновые вывески, разноцветные фонари. Где-то жарили каштаны, и запах разносился по всей улице, смешиваясь с ароматом цветущих лип. Мимо проезжали велосипедисты с фонариками на колёсах, а на скамейках сидели влюблённые, укутанные в пледы.

А ведь Катя постепенно втягивается в обычную жизнь, и это не может не радовать. У нее на уме уже не только полигоны и стрельбы, а вот это всё — шопинг, кофе, прогулки…

И это нормально. Даже хорошо. Потому что Катя — она не просто сослуживец. Она — Катя, моя жена. С её безумной энергией, любовью к мелочам и способностью находить приключения на ровном месте.