Если будет время, нужно будет взглянуть, что там такое, решаю сам для себя.

— Не будет времени. Время — самый ценный ресурс. Но не для Охотников, — сообщает мне голос. — Однако сегодня это правило не работает, и время для нас играет некоторую роль. Библиотека, как я сказал, перенесена из нулевого духовного пространства в физический мир. И теперь она уязвима. Нужно спасти труды братьев — то, что сможет возродить истинную силу и могущество нашего Ордена. Я вижу, что проклятие и запреты постепенно начинают спадать. Это прекрасно.

— Какие запреты? Какие проклятия? Можно поподробнее? — не могу не спросить такой момент.

— Ты сам всё ощутил на себе. Но, судя по твоей памяти, пока только ты. Теперь Орден ждут перемены, и библиотека в этом поможет. Но не всё так просто… Ее нужно спасти первой…

Если я правильно всё понимаю, спасение будет той еще задачей.

Каждую крупицу информации, которую он говорил, я старался как можно тщательнее запомнить и, как говорится, зацементировать в своей памяти. А потом уже буду разбираться, что куда и как, и складывать логические цепочки. Хотя некоторые вещи прямо сейчас я уже понимаю.

Запрет особенно был легко разгадан. Насколько я могу предположить — это возможность заводить семью. Охотники не любят простые тропы и прямые ответы. Нам не нужны слова. Только действие… От того так мало информации мне поступает.

— Ведь так, брат?

— Истинно так, — отвечает он.

Фраза мне знакома. И насколько погляжу, он когда-то был тоже Охотником. Возможно даже Великим…

— Нет, — перебивает мои мысли его голос. — Я не был Великим. Будь я таковым — никогда бы не оказался в такой ситуации. Это большая честь — стать Хранителем этого места. Но… — он замолкает, и я чувствую, что память его улетучивается всё быстрее. Даже напрягается. — Предпочел бы умереть в бою, забрав с собой как можно больше предателей и врагов. Это достойно… и легче.

Немного грустно было слышать такие откровения от него. Они давали мне полное представление того, что с ним произошло.

Он, впрочем, прямым текстом это и рассказал, просто по своему, тут даже додумывать не нужно было. Не был он Великим Охотником или Мастером, а скорее всего обычным середнячком. Может, и того меньше. И когда произошло серьезное сражение, и братья поняли, что шансов пережить его практически нет, оставили на роль Хранителя того, от кого в бою будет меньше всего пользы.

И нет, это не наказание. Это и правда великая честь. Таким образом, он доказал не Ордену, а в первую очередь самому себе, что будь у тебя даже ограниченная сила, если в твоём сердце живёт Кодекс, ты способен на великие деяния. И семьдесят тысяч лет — это не так уж и просто, должен я вам сказать.

Однако сейчас он отправится, скорее всего, на перерождение. И его память будет сохранена.

А вот всё, что связано с хранительством, скорее всего, будет в очень ограниченной версии. Почему? А хрен его знает. Я даже не могу объяснить, откуда такая четкая уверенность. Но полагаю, это Кодекс подсказывает мне, поскольку в груди я ощущаю очень приятное тепло и его поддержку. А ещё некоторую тревогу. Но далеко не за это место, а словно за меня.

Ничего, прорвёмся.

— Ладно, — обрываю свои мысли вслух. — Раз время уходит, что требуется сделать?

Я моментально включился в дело, понимая, что время не безграничное. А я Охотник, а не деревенский пацан на ярмарке, чтобы глазеть и не приносить никакой пользы.

— Нужно отправить библиотеку домой. На этом всё! — сообщает он мне вот так вот просто.

— Поставить его в карман и отнести домой? — с усмешкой спрашиваю я, прекрасно понимая, что не всё так просто. Но почему-то он не собирается мне это объяснять.

Понятное дело: когда ты становишься безжизненным Хранителем, то и мыслишь специфически. Ты уже не думаешь, как живой человек. А заточение и одиночество явно не способствуют развитию мышления.

— Поднимись на самую высокую точку башни и защити её. А затем представь дом. На этом всё… Моё время уходит… Или уже вышло… Я не понимаю… Прости, брат… — шепчет едва слышно он.

— У тебя есть полный доступ Мастера-Защитника. Я выдал. Он твой. Но это место уже не то, что раньше. В нём практически ничего не осталось из защитных функций. Я потратил… — добавляет он информацию, которая явно не радует меня.

Однако печалиться я и не думал. Эта ситуация не казалась мне настолько серьезной. Почему? Да потому что я Сандр… И нет того, с чем я не справлюсь.

— Неважно, — отмахиваюсь я. — Хватит и того, что здесь есть я. Прорвемся!

На это он ничего не ответил. Впрочем, ладно. В мою голову стала поступать информация. Но не такая, как со Шнырькой. А совсем другого плана. Скупая, сухая, безжизненная. И очень лаконичная, что ли.

Кстати, о Шнырьке. Он тут вообще не собирается из тени вылезать. И правильно делает. Но поговорить со мной мог бы. Но нет. Опасается, что даже такое проявление может ему навредить. Учитывая тот фактор, что я просто не вижу здесь теневого Плана. Его не существует в этом месте. И мне очень сложно вообразить, каким способом это вообще было сделано.