Кодекс на секунду замолк, и Первый почувствовал, как он отстранился, как будто что-то сканируя в пространстве. Первый тоже прислушался к энергетическим потокам Вселенной. И тут стела перед его глазами загудела, привлекая к себе внимание.

Двести пятьдесят шесть точек, каждая из которых была миром, и которые отражались полупрозрачным серым цветом, начали наливаться силой, светясь всё сильнее.

— Твою мать… — Первый начал понимать, что происходит.

Двести пятьдесят шесть мёртвых миров, которые были убраны из реального мироздания неизвестной силой Костяного Скульптора, прямо сейчас «всплывали» на поверхность, появляясь в реальном мире.

Двести пятьдесят шесть перевалочных баз, включённых в логистику Костяного Скульптора, через которые он перебрасывал свои армии без опасения, что их уничтожат, прямо сейчас становились доступными для нападения. На каждом из них сейчас находились подразделения армии Костяного Скульптора, которые готовились к следующему переходу. И прямо сейчас по ним можно было нанести удар.

— Как это произошло? — нахмурился Первый, глядя на стелу, но, тем не менее, уже отдавая мысленные приказы своим братьям.

— Я же говорю — люди, — усмехнулся Кодекс. — Они непредсказуемы. Но конкретно эта работа — другого нашего брата — Артемиса. Похоже, он овладел новыми для себя навыками. А конкретно — навыком поджигать задницу одному костяному ублюдку. И нет, это сейчас не фигура речи. Похоже, брат Артемис притащил в логово Скульптора натуральную ядерную бомбу.

— Надеюсь, что он выберется оттуда без ущерба, — хмыкнул Первый. — Ну, а нам пора за работу. Пожалуй, даже я разомну свои косточки, пока эта костяная мразь не разбежалась во все стороны. Нужно выжечь эти миры до основания. Тем более они и так уже мёртвые. Работаем, братья! — его мысленный крик разнёсся по всей Вселенной и достал до каждого Охотника, оповещая о том, что Большая Охота началась.

Только что мой верный самурай Один доложил о том, что Неназываемый вырвался из своего мира и сбежал, нехило приложив мою ударную тройку силой своего заклинания.

Ничего критичного, вот только Морфей до сих пор икает, а у Локи перед глазами продолжают бегать зелёные искры. Лучше всего удар пережил именно Один, будучи связанным со мной своей душой.

Неожиданный поворот. Не ожидал я, честно говоря, такого от этой сволочи. И ведь в свой последний удар, который дал ему время на побег, он вложил всю свою энергию Тронного мира, просто бросив его без защиты и без охраны. Ну, точнее, как без защиты и охраны… там оставались местная нежить, которая могла отвадить многих любопытных от этого места. Но если приложить определённые усилия, этот мир можно захватить. Наверняка там есть много всяческих ништяков. Однако времени на это сейчас нет. К Тронному миру Неназываемого можно вернуться в любой момент, а вот понять, что затеял Неназываемый, — вот это дорогого стоило.

Я обратился к Кодексу, но он не отозвался. Видимо, был чем-то занят.

Что ж, у меня было другое решение этого вопроса. Я быстро сбежал по лестнице вниз и подхватил лежащего около батареи на мягкой подстилке сладко спящего Цербера. Он открыл всего один глаз и укоризненно посмотрел на меня, как будто я какой-то враг, который помешал ему отдыхать.

— Так, мохнатая скотинка, — я поднял его на руки и посмотрел ему в глаза. Сейчас, в своём воплощении чихуахуа, это сделать было просто. — Пришло время отрабатывать все силы и ресурсы, которые я потратил на твою прокачку.

— Гав? — вопросительно сказал Пушок.

И тут же открыл второй глаз. Судя по выражению его морды, он начал что-то подозревать.

— Да-да, пришло время заняться настоящей собачьей работой. А именно — взять след.

— Гав! — на этот раз это было сказано уже с более возмущённой интонацией.

— Не-не, отмазки не принимаются.

Я быстро огляделся, но Аннушки нигде поблизости видно не было. Вообще-то, это как бы её собака, и надо было бы её предупредить, но вот почему-то мне кажется, что моя супруга не будет в восторге от этого мероприятия. Поэтому…

— Поэтому, — сказал я вслух, — ты отправляешься на секретную и очень ответственную миссию.

— Шнырька! — позвал я своего маленького друга. — Сможешь доставить его к Одину?

— Легко, ши-ши-ши… — прошипел Шнырька и уже обратился к Церберу: — Пора работать, дармоед!

Пушок зарычал, шерсть у него на затылке начала подниматься дыбом, его очертания поползли, и он попытался трансформироваться в трёхглавого монстра.

— Эй-эй-эй! — я потряс его, как мягкую игрушку. — Не бузи, успеешь ещё силёнки потратить. Это мой приказ. Слушайся Одина, и всё будет хорошо. Быстрее справитесь — быстрее вернёшься, и дальше будешь продолжать спать. Или что ты там любишь.

— Гав… — это был уже «гав» смирения.

Цербер понял, почувствовав мою силу. Давно он не общался со мной и немного подзабыл, кто кем является. Наглая сволочь. Что ж, самое время напомнить.

— Он твой… — я буквально швырнул Пушка в сторону Шнырьки, и они оба исчезли.

Я же, чтобы не терять время, отправил мысленный приказ Одину:

«Начинайте охоту», — резюмировал я в конце обычной фразой. — «Охотничья собачонка у вас сейчас имеется».

И да, я на секунду задумался: