— Ладно, пойдём, — процедил я и осторожно взвалил на себя тело Хеймдалля.

Тот застонал, но в себя не пришёл. А весил он далеко за сто килограммов. Но я всё же довольно бодро побрёл с ним на плечах, плотно стиснув зубы.

Одной рукой я придерживал его тело, а второй сжимал факел. Тот всё так же выхватывал из мрака ниши с ангелами и мучениками, но постепенно пламя начало съёживаться, умирать. Факел прогорал. Скоро я останусь в кромешной тьме.

А тут ещё в нишах появились статуи демонов, скалящих клыки и тянущих ко мне лапы с когтями.

Повеяло угрозой.

Если на меня нападут, то Хеймдаллю придётся несладко. Он и так дышал всё слабее и слабее, а кровь из его раны на животе продолжала стекать по моей спине, а уж ежели мне придётся сражаться, тогда велик шанс, что кто-то сумеет добраться до его тела.

К тому же факел горел всё хуже. Однако его света мне всё же хватило, дабы заметить какое-то шевеление в одной из ниш, укутанных мраком.

Кажется, тот, кто скрывался там, понял, что я его заметил, поскольку он произнёс хриплым, измученным голосом:

— Отринь злобу и ненависть…

— Ага, конечно, — саркастично усмехнулся я, перебив его. — Чтобы ты меня, такого отринувшего, по самой гланды накуканил? Стоп. Мых, ты ли это?

— Локки! — донёсся из ниши обрадованный вопль, после чего оттуда, хромая, выбрался старик Мых. — А я и не признал тебя.

— Да я тоже не сразу узнал твой голос, — просипел я, подозрительно рассматривая Мыха.

Он ли это или какой-то хрен, принявший его вид?

Выглядел Мых, прямо скажем, неважно. Лоб рассечён, борода вся в крови, доспехи измочалены, а часть кожи на затылке висела, как рваный парус, обнажая окровавленный череп.

— Красавец? — вымученно усмехнулся он и спросил, указав на Хема: — Будет жить?

— Пока умирает, — мрачно ответил я и протянул ему кончик сабли. — Коснись.

— Думаешь, кто-то решил с помощью иллюзии притвориться мной? — просипел он и без страха коснулся узловатыми пальцами клинка.

С его внешностью ничего не случилось. Более того, он коротко поведал мне то, что могли знать лишь мы двое, окончательно убедив меня в том, что передо мной настоящий старик Мых.

— Ты как тут оказался? — спросил я, двинувшись дальше и тревожно прислушиваясь к слабеющему дыханию асгардца.

— Когда пол рухнул, я полетел во тьму и, кажется, потерял сознание. По крайней мере, я не помню, чем закончилось моё падение. Открыв глаза, я увидел перед собой древние бронзовые ворота. Отворил их и обнаружил этот коридор.

— Ты шёл мне навстречу? — выдал я, хмуря брови.

Старик покрутил головой и проронил:

— Ну, выходит, что так.

— И ты не видел никаких комнат и других коридоров?

— Нет.

— Поздравляю, Мых, мы по уши в дерьме. А если быть точнее, в пространственной ловушке, из которой не так-то легко выбраться.

— А мои братья здесь? — взволнованно спросил он, шумно сглотнув.

— Скорее да, чем нет.

— Надо срочно найти их!

В диковатых глазах Мыха плескалась чудовищная тревога, а лицо корёжила гримаса страха за братьев.

— Возьми себя в руки! — бросил я ему, чуть повысив голос.

— Да как же… да как же… — начал он заикаться, прерывисто дыша. — Надо срочно искать моих братьев!

— Мы не можем себе позволить просто бегать по этому коридору, как курицы с отрубленными головами, — жёстко проговорил я. — Нам нужно хорошенько подумать, что делать дальше. Если ты не можешь, то я подумаю за нас обоих.

— Бра… бра… — проблеял старик, но недоговорил, обрезавшись об мой острый как бритва взгляд.

— В первую очередь мы должны сообразить, как помочь Хеймдаллю. Он уже едва дышит. Мых, у тебя есть какая-то возможность хотя бы не дать ему умереть? Я уж не говорю о том, чтобы исцелить его. Может, отвар какой-то?

Старик облизал губы и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться. Потом нахмурился, устремив взгляд на бледное лицо асгардца, освещённое едва живым пламенем факела.

— Отвар есть, но он ему не поможет. Моё варево способно дать силы только… живому, — глухо выдал старик и перевёл на меня щемящий душу взор. — А твой друг… он уже одной ногой не здесь. Локки, я понимаю, что мои слова прозвучат цинично, грубо и даже трусливо, но мы должны оставить его. Он будет лишь тормозить нас.

Мых дёрнул покрытыми коркой губами и виновато опустил глаза.

— Мы его не бросим! — выдохнул я, заиграв желваками. — Подумай ещё, Мых. Ты же дитя полей и лесов. Может, мы наскребём какой-нибудь плесени и изготовим из неё целебное снадобье? Клянусь всеми богами Асгарда, всегда есть тот, кто из говна и палок может собрать что угодно! И сейчас это ты, Мых!