Тела людей ломались под сокрушительными ударами зверолюдов. В воздухе стоял звон металла, визг, грохот и запах крови. Люди падали один за другим как скошенные колосья, несмотря на то что Шилов и его воины сражались отчаянно, до последнего вздоха.

Особенно выделялись Илья и Белова. Лицо девушки было искажено гримасой ярости и боли. Взгляд горел безумием, а губы сжались до побелевших нитей. Она понимала, что не выживет, но мечтала забрать с собой как можно больше врагов.

Однако Белова выглядела лучше Ильи. Тот уже был весь в крови. Из рваной раны на лбу текла алая кровь, заливая глаза. Мундир изорван, а на груди красовался свежий поцелуй магического пламени. Кожа стянулась, покраснела и пошла волдырями.

Но Илья, стиснув зубы, продолжал посылать в хаоситов один атакующий атрибут за другим. Его пальцы дрожали, мана стремительно иссякала, а солнечное сплетение наполнялось тянущей пустотой.

— Если мы отступим — погибнет ещё больше людей! — перекричал грохот битвы осунувшийся Шилов, но его глаза горели неукротимым огнём. — А потом рухнет вся оборона!

Оставшиеся в живых несколько десятков человек из его отряда, измождённые и израненные, но с безумным блеском во взглядах, закричали в едином порыве:

— Не отступим! Устоим! За Империю! За богов! За будущее!

И они вновь ринулись в бой навстречу кровожадно ревущим мегазверолюдам. А те перемалывали смертных одного за другим — не пощадили они и Шилова. Его «водяная броня» максимального уровня рассеялась, когда в грудь Рафаэлю Игоревичу угодила клякса мрака. Мужчину, как куклу, отбросило на пару метров, и он рухнул спиной на груду искорёженных тел, хлюпнув кровью и кишками, вывалившимися из трупов.

— М-м-м, — вырвался стон изо рта Шилова.

Его рука безвольно выпустила саблю, а мутнеющие глаза уставились в небо. По телу же разлилось странное спокойствие. Шум битвы отдалился, а в голове мелькнула ленивая, почти отрешённая мысль, проговорённая вслух подрагивающими губами:

— А небо-то какое красивое над Пустошью… И этот голос… Он зовёт меня. Скоро мы будем вместе, любимая.

Из уголка глаза Рафаэля Игоревича выкатилась слеза, скользнув по грязной щеке. Его веки сомкнулись, но вдруг резко распахнулись, когда в плечо мужчины вонзились скрюченные пальцы, а по телу пробежал целебный холодок, вызванный артефактом регенерации, прижатым к коже.

— Ты чего, дружище, помирать вздумал? — прохрипел Илья. Его залитое кровью лицо появилось перед проясняющимся взором Шилова. — Нет уж, вставай. Нас ждёт ещё один раунд!

— Вставайте, Рафаэль Игоревич, нечего отдыхать, — просипела Белова, упёршись руками в колени и глядя на десяток мегазверолюдов, медленно наступающих, размахивая оружием.

Хаоситы перемололи весь отряд Шилова, кроме их троих. Однако и у зверолюдов были потери.

— Да я никуда и не собирался. Думал, покемарю немного и продолжу веселиться, — вымученно пошутил Шилов, а затем с помощью Ильи поднялся на ноги и подобрал саблю. — Давайте покажем этим тварям, как сражаются настоящие имперцы!

Он гордо вскинул голову и хрипло, фальшиво затянул гимн империи.

Белова и Илья вторили ему, встав рядом. Но звуки их голосов утонули в рёве реки пламени, обрушившейся с небес на мегазверолюдов. Те утонули в огне, завывая от боли.

В небесах же раздался довольный рёв матери Апофиса, взмахнувшей гигантскими крыльями.

— Вовремя появилась, — наблюдая за драконицей, проговорил я, стоя на склоне, нависающим над эпицентром битвы.

Мы с Тахрир буквально пять минут назад переместились сюда, покинув прежнюю удобную позицию.

Драконица сделала круг и вновь обрушила поток огня на хаоситов. Рядом с ней летал Апофис, поддерживая её атаки и стараясь грозно порыкивать. Но его голос казался мяуканьем котёнка на фоне рёва матери.

— Ага, — поддакнула из-под зонта Тахрир, глядя на драконицу. — Ежели бы не она, твои смертные друзья отправились бы в царство смерти.

— Нет, у меня всё под контролем, — произнёс я, наблюдая за сражением.

А оно, кажется, начало приходить в динамическое равновесие…

Имперцы перестали отступать, а хаоситы больше не могли продвинуться вперёд. Армии сейчас походили на армрестлеров, пытающихся перетянуть друг другу. Оба пыжились, хрипели, истекали потом, но их руки подрагивали в одном положении.

— Чует моё проницательное сердце, — проговорил я спустя час, — вскоре должны показаться боги. Ставлю на то, что первым явится кто-то из славянских богов,

— Пфф, — фыркнула Тахрир. — Конечно, придёт кто-то из них. Тир Ткач реальности вряд ли появится первым. Тут всё ясно, так что даже спорить с тобой не буду.

— Умнеешь прямо на глазах, — довольно усмехнулся я, блеснув зубами. — Общение со мной идёт тебе на пользу. Давай тогда поспорим хотя бы на то, через сколько времени появится кто-то из славянских богов.