— Всё нормально. Действуем по плану, — крикнул я наблюдателям, которые также заметили движения бывшего мертвеца и решили вмешаться.

Директор вытянул вперёд руку, и на ней уже начал формироваться бордовый магический сгусток. Но после моих слов он исчез.

— Если мы сказали, что вам нечего бояться, то так и есть. Мой друг, — я показал на Гришку, — очень способный тёмный маг и при необходимости может не только полностью контролировать вас, но и вернуть к изначальному состоянию.

— Вот об этом я и говорю! — вновь завыл старик.

Своё заклинание на нём я прекрасно ощущал. Поэтому решил немного его модернизировать. Добавить пару контуров, которые сделают нашего подопытного немного спокойнее.

Общение с Мирой не прошло даром: я знаю, какие части мозга необходимо задействовать, чтобы успокоить человека. А перед нами сейчас был именно человек. Пусть и вернувшийся к жизни.

— Гришка, держи его.

Воронов пожал плечами и кинул в рот пару орешков, принявшись их усердно жевать. Его глаза налились тьмой, а знаки на теле старика стали больше и словно сжали его. Движение моментально прекратилось.

— Смотрите. Мне девять лет, как и ему. Как думаете, могут дети причинить вред взрослому человеку? Пусть и старику. А судя по тому, как вы только что здесь скакали, силы в вас немерено. Моей силы. Я её вам дал при создании заклинания.

Пока говорил, работал над дополнительными контурами.

Незаметно это делать пока не получалось, так что со стороны всем прекрасно было видно, как над головой старика появился золотой нимб и держался несколько секунд.

Ещё бы крылья ему, лук со стрелами и настоящий ангелочек.

Купидон, мать его!

Только сморщенный во всех местах.

— Так лучше? Будете пытаться убежать?

— Буду, — ничуть не стесняясь, ответил старик. — Только потом, когда буду уверен, что у меня это получится сделать. Так что можете меня отпускать, внучки. Дед Пантелеймон меня звать.

Я посмотрел на Томилина и получил утвердительный кивок. Он точно должен был знать, чей труп перевозит в школу.

— Дедушка Пантелеймон, — начал я, но старик скривился.

— Ну какой я тебе дедушка? Дед и всё. Только так. Вот не надо мне здесь нюни распускать. Военным я раньше был. Не переношу подобного.

Очередной кивок от некроманта.

— Дед, выходит, что вспомнил ты свою жизнь? Что повлияло? Знаки некромантские или, может, в голове прояснилось, когда я коснулся тебя?

— Да чёрт его знает. Вроде и не помню ничего толком. Как звать, чем занимался и что при жизни очень суровым мужиком был. Таким, что, кроме поля боя, я нигде и ужиться не мог. Месяца не выдерживал на гражданке и обратно срывался.

В принципе для нашего дела вполне подойдёт. Гришка уже показал, что может контролировать старика. Мои дополнительные контуры немного вправили ему мозги и вернули крупицу памяти. Так что есть с чем работать.

Вон даже наблюдатели все успокоились. Больше никто не хочет заново упокоить Пантелеймона.

— А драться ты раньше любил? Так, чтобы прям кровь в жилах бурлила. Чтобы хотелось врагу глотку перегрызть и сердце вырвать.

— Любил, и хотелось. А что, нужно драться? Глотки перегрызать и сердца вырывать?

Кто-то из наблюдателей ахнул и начал тараторить Бродскому, что необходимо немедленно всё прекращать. Скорее всего, Азарская. Только она у нас такая пугливая и чуть что сразу же несётся к директору.

Вот за постоянные доносы её никто и не любит.

— Не, глотки и сердца не нужно. Нам необходимо, чтобы ты вышел из этого кабинета, и всё.

Пантелеймон посмотрел на меня, как на умалишённого.

— Так, а я чем занимался до того, как вы меня здесь спеленали?

— Всего пару раз попробовал, а потом хотел нас с Гришкой в заложники взять. Или хочешь сказать, не так всё было?

— Может, и так, — не стал отнекиваться старик. — Вы же сами меня пугать удумали.

Да, разговаривать с ожившим мертвецом оказалось гораздо сложнее, чем я себе представлял.

Наверное, это зависит от того, каким человеком он был при жизни.

И сейчас нам попался отбитый на голову вояка, который сразу же бросился в бой.

— Пантелеймон, смотри. Вот сейчас мы тебя отпустим, и если сможешь пробиться через защиту, то будешь свободен. Устраивает тебя такой расклад?

Половина наблюдателей начала размахивать руками, всячески сигнализируя, чтобы мы ничего подобного не обещали. Но директор и Аристарх Павлович молчали.

Даже не заметил, когда последний присоединился к нам. Должно быть, Пётр Дмитриевич распорядился держать ситуацию на особом контроле. Тогда точно ничего не стоит бояться.