— Видите ли, товарищ генерал…

— Зови меня по имени-отчеству, — прервал меня комдив.

— Видите ли, Федор Саввич. У мужа тренироваться — себе дороже. Сразу воображать начнет. Так что лучше учиться у постороннего человека.

— Хм, может, ты и права. Да, за этими разговорами совсем забыл.

Он подошел к машине и вытащил из нее большую коробку.

— Посуда в семье всегда нужна. Разобьешь о мужа тарелку — сразу возьмешь другую.

— Вот еще, буду я на него такие красивые тарелки тратить! Хватит и мокрого полотенца.

Тут все окружающие дружно захохотали, и мы пошли рассаживаться.

За столом первое слово предоставили генералу как старшему по возрасту и по званию.

— Товарищи, — начал он. — Сегодня мы отмечаем торжественный день! Наш общий друг, Василий, из состояния «холостяк» перешел в состояние «женатый человек», то есть с ним произошли качественные изменения. А как учит нас марксистско-ленинская диалектика, новое качество обязательно должно перейти в количество. Так что выпьем за переход качества в количество. Горько!

Мы поцеловались, после чего я, слегка покраснев (надо же соответствовать), сказала:

— Против законов диалектики не попрешь. Будем стараться.

Вся компания захохотала, и снова нам закричали: «Горько!»

Следующим слово взял Валентин Петрович:

— Очень раз за Васю и за Аню, но должен отметить, что у молодежи всегда ветер в голове. Зарегистрировались, а про документы забыли. Обо всем старики должны помнить. Вот тебе, Аня, паспорт с отметкой о браке и, соответственно, с новой фамилией.

— Валентин Петрович! Ну что бы мы без вас делали? — Я подскочила и расцеловала капитана.

— Ладно, ладно. Ты вон беги, мужа целуй. Горько ведь, очень горько!

После первой порции блюд сделали перерыв. Тут Васин приятель с фотоаппаратом заявил, что самое время сделать свадебные снимки. Все вышли на улицу, он усадил нас с Васей на стулья, распаковал то самое странное устройство, которое оказалось прапрабабушкой современной фотовспышки, и сделал первый снимок. Потом поставил рядом с нами генерала Окулова и капитана Григорьева и сделал уже групповой снимок. После этого мужчины остались на улице покурить, а я скромненько вернулась в комнату. Все что надо, Вася мне потом расскажет.

Дальше веселье пошло полным ходом, и через час я уже полностью потеряла нить. Пила, плясала и даже пыталась петь, что свидетельствовало о явном переборе с вином. Впрочем, методика приведения себя в норму с помощью двух пальцев мне давно была известна, поэтому, к удивлению окружающих, пьяненькая молодая вдруг стала почти трезвой. Но так как сами мужики уже были хороши, то долго удивляться они не стали, а отважно продолжили борьбу с зеленым змием путем уничтожения оного.

Разъехались, когда стало светать.

А мы с Васей, кое-как прибрав, залегли и тут же уснули. Вот вам и первая брачная ночь!

Есть такая болезнь: сушняк. Если бы не принятые с вечера меры, то я, наверное, так бы и засохла. А тут немного глотнула из заботливо приготовленной Марфой Ивановной банки с рассолом, и ничего. Вася, судя по всему, чувствовал себя намного хуже, но и его рассол быстро привел в норму.

— Все, Васенька, вводим хотя бы на неделю сухой закон. А то очень я не люблю птичку, которая называется «перепил».

— Слушаюсь, товарищ жена. Неделю ничего крепче кваса не пью. А какая у нас на сегодня программа?

— Пункт первый — полная уборка помещений. Пункт второй — докладываешь мне, о чем беседовал с генералом. Да, а почему он назвал тебя крестником? Ты что, крещеный?

Тут Вася немного смутился:

— Аня, я ведь родился до революции. Поэтому и крещеный. И от меня, как ты понимаешь, это не зависело. Но в Бога не верю и крест не ношу. Тем более что я член ВКП(б). А крестником меня генерал назвал потому, что несколько лет назад его часть выручила меня из большой ж… Я как бы второй раз родился. Вот с тех пор он и называет меня крестником, а я иногда, вне службы, называю его крестным. Что и как тогда было, извини, не скажу. Понятие военной тайны никто не отменял. Потом был случай, когда уже я помог ему избежать некоторых неприятностей. А главное из всего этого то, что у нас друг от друга секретов нет.

— Ладно, понятие о служебной тайне я тоже имею, но вот вдруг сообразила, что ничегошеньки о тебе не знаю, кроме твоего звания и места работы. Так что сразу после уборки за завтраком я устрою тебе допрос с пристрастием. Будь готов.

— Всегда готов! — воскликнул Вася и странным жестом поднял правую руку к голове. Вспомнила, кажется, так когда-то, в незапамятные времена, поднимали руку пионеры, и называлось это пионерским салютом.

Уборка под моим руководством прошла довольно быстро, и я потащила Васю к столу, на котором стояли остатки вчерашнего пиршества. Вася начал есть и рассказывать, а я не столько ела, сколько слушала. Впрочем, сравнивая с тем, что я читала в старых книгах, ничего особенного в Васиной истории не было. Отец погиб в Первую мировую, еще до рождения сына. Мать умерла, когда ему исполнилось восемь лет. Рос у тетки, но и та через три года умерла. Попал в детский дом. Там учился и приохотился к спорту. После окончания десяти классов год работал на заводе. Потом, как активного комсомольца, его направили на работу в ГПУ. Ловил бандитов, воевал с басмачами. Там, кстати, познакомился с Валентином Петровичем. Окончил спецкурсы ОГПУ. Во время «ежовских чисток» чудом уцелел, а Валентин Петрович из майора стал старшим лейтенантом. После того как НКВД возглавил товарищ Берия, а НКГБ — товарищ Меркулов, жизнь нормализовалась. Валентин Петрович стал капитаном и скоро опять станет майором. Конечно, ему обидно, что через несколько лет вернулся как бы к началу, но зато остался жив — это тоже кое-что значит. Возможно, что и Васе скоро присвоят очередное звание.