— Я могу сделать ещё такой слиток. Может, чуть хуже. Помнишь, ты с ребятней на Лугнасад город взяла? Так решётку при входе в подземелье поменяли. А старые прутья — мне снесли. Один хорошо зарос землёй, сгнил. Из него должна неплохая сталь выйти. Пусть не специальная закладка, но лет двести ему есть. А потом отдам на перековку другим. Потому что сам всё сделать за неделю уж точно не успею!

— Но чем тебе не нравится тот металл, что ты приготовил для меча? Он ведь лучше?

Лорн оторопел.

— Другого такого нет! И пророчицы твоей нет, кровь отдать…

— Делай, как знаешь. Кузнец здесь ты. Но кольчугу сестре переделай. А лорику — мне. Ей-то в колеснице сидеть, за щитами. Топорами да копьями дотянуться трудно. Стрелу же эта кольчуга любую удержит.

— А ты?

— Я могу оказаться где угодно.

Немайн лукавила. Бой есть бой, но место в сражении сида себе уже отвела…

Она сидела, как положено — лицом к югу и окну, спиной к двери. Ступни старательно прикрыты подолом, руки сложены на коленях. Не узнать Нион в первое же мгновение оказалось невозможно. Зачем лицо, если есть дыхание?

— Я пришла, — как будто и не шастала невесть где почти полтора месяца. — Я нужна, и я пришла.

— А мне сказали — фэйри. — Немайн обошла блудную пророчицу кругом. Изменилась, и заметно. Особенно глазам. Длинные тёмные волосы аккуратно заплетены в косы. Древняя причёска воина. Тени под глазами, и складочки в углу рта прежде не было. Но и голос стал твёрже. Взрослеет? Если Немайн от роду несколько недель, то и Нион, можно сказать, недавно вылупилась. До того жила, как в яйце — ни тебе внешнего мира, ни общения.

— А мне сказали, война, — Нион хихикнула. — Ну, где ты, тихо не бывает. Знаешь, а хорошо, когда тебя кто-то слушает. А не только слушается. Надоело уже! — сердито стукнула кулачками по коленям, и тут же быстренько затараторила: — Нет-нет, что ты, я люблю командовать. Особенно — от тебя. Но грустно, когда все только смотрят в рот. Вот у тебя сёстры есть, и родители. Я думала-думала, зачем? Теперь вижу. А у меня только ты. Та, что обещала меня слушать!

И, похоже, совершила немалый подвиг. Что ж. Стоит продолжить в том же духе. Немайн коротко поклонилась:

— Здравствуй, Нион, подруга моя, «я» моё второе. Почему не здороваешься?

И услышала удивлённое:

— Зачем здороваться с той, с кем не прощалась? Ты же всегда со мной. Я — это ты. Хотя… Я ведь и правда желаю тебе здоровья, счастья и всего того, что люди используют в качестве приветствий! Здравствуй, Неметона!

— Я тоже желаю тебе добра, Нион. Очень прошу — не уходи больше так внезапно. И вообще — чтобы я могла слушать, ты должна со мной говорить. Встреча и расставание — более чем достойные причины, не находишь? Кроме этого, невысказанные мысли и образы размыты, колеблемы и неопределённы. Чтобы придать мысли чёткость и понятную форму, мы используем слова. А потому, чтобы точно знать, что я думаю по тому или иному поводу, лучший способ — не пить настойку, а просто спросить.

— Я поняла, — уныло сказала пророчица, — Я что-то сделала не так. Что?

— Ты ушла, не попрощавшись и не поговорив со мной напоследок — и только. Всё остальное… — Немайн хотела продолжить, сказав, что всё остальное — личное дело Нион, девушки взрослой и самостоятельной, но не успела. Взрослая да серьёзная девушка вдруг издала совершенно нечеловеческий вопль, от которого и в глазах потемнело.

— А остальное правильно! — бедные сидовы уши чуть в трубочку не свернулись, пытаясь зажать сами себя, но всё равно было почти больно. — Правильно! Правильно! Правильно!

Девушка, распрямившись как пружина, подпрыгнула. На секунду мелькнули босые ступни. Не грязные, не исцарапанные, значит, к стенам трактира явилась обутой, но разулась, прежде чем лезть в окно. Немайн отметила для себя, что нынешнего стража нужно непременно отчитать за утрату бдительности — и тут ей стало не до наблюдений. В очередном радостном пируэте Нион не удержала равновесия и рухнула точно на свою богиню. Немайн такого не ожидала — в результате по комнате покатился комок из рук, ног и голов, размахивающий плавниками широких рукавов и возмущённо-радостно пищащий. Окончило свой путь странное существо, врезавшись в ларь.

— Ууй, — Нион, стоя на четвереньках, попыталась разглядеть ушибленный локоть. Получилось настолько же удобно, как укусить. Потом посмотрела вниз. Внизу была богиня — разметавшая красные волосы по полу и странно обмякшая. На губах мерцала ласковая улыбка. Глаза словно пеленой подёрнулись.

— Что с тобой?

Неметона молчала. Молчала совсем — и устами, и в голове, только дышала глубоко и смотрела. В глазах был какой-то смысл, но скорей животный, чем человеческий. Нион прижала кулачок ко рту, душа крик. Неужели у великой сиды снова будет это ужасное обновление? Из-за Нион-Луковки? Лучше не жить. Прыгнуть из окна вниз головой — в ад, где после смерти обретаются самоубийцы, и куда богиня, конечно, не попадёт… Но сначала — сделать, что возможно. Например, перетащить Неметону на кровать. Наклониться. Ухватить под мышки. Тяжёлая… Маленькие женщины столько не весят. Верно, божественная суть тянет. Или зверь внутри. Или…