— Понял, — ответил он. Кирк расслабился.

— Хорошо. И смотри, чтобы с тобой не приключились неприятности, — он встал с центрального кресла и потянулся. — Вот сюда садись.

Маккой уставился на него.

— Садись, садись. Здесь достаточно удобно, и отсюда ты можешь диктовать свой отчет. Так или иначе, но я оставляю корабль на тебя. Доктор рассвирепел.

— Как ты можешь, Джим! Пользуешься тем, что я не имею права отказываться!

— Не подумай, что я не справляюсь! — сказал Кирк. — Но я также уверен, что справишься и ты. Тем более, что ты закончил курс офицеров управления. Пусть и не такой полный, как курс для командиров, но вполне достаточный, чтобы знать, когда и кому отдавать распоряжения. Хотя это может и не потребоваться. А у меня есть право оставить за штурвалом корабля любого, кого захочу, в первую очередь, из начальников отделов и офицеров, с которыми я дружен. И не обязательно самый высокий чин, следующий за моим, это всеобщее заблуждение. Я могу оставить за себя младшего лейтенанта, если он мне понравится и если этого потребуют интересы дела. От капитана в настоящий момент требуется только осторожность.

— Сядь, — попросил Кирк.

— Но, Джим…

— Я ухожу с мостика, Маккой. Затем я собираюсь перекусить и отправиться на планету, чтобы переговорить со Споком, который тоже трудится в поте лица, и на него мне тоже следует покричать. Затем я намереваюсь встретиться с этими видами, с которыми все, как будто, уже вступили в контакт. Я и так торчал здесь слишком долго. А вы, доктор, теперь сядете в это удобное кресло и будете отдыхать, координируя поступление данных, то есть заниматься тем, к чему вы подготовлены в большей степени, нежели я. Затем вы будете вызывать меня с планеты с помощью устройства связи, чтобы делать мне наставления и давать мудрые советы. Понятно?

Маккой кивнул.

— Тогда обосновывайся на новом месте. Очень медленно доктор подошел к центральному креслу и также медленно в него опустился. Действительно, в нем было очень удобно.

— У штурвала корабля — ты, — сказал Кирк. — Я вернусь к концу смены. Желаю приятного отдыха.

— Ммф, — только это и смог произнести Маккой вслед Кирку, за которым закрылись двери.

Леонард Маккой сел в командирское кресло корабля «Энтерпрайз» и подумал: «Ну я еще отплачу ему за это!»

Кирк выпил кофе, съел сандвич и, поворчав, что у него так мало времени на более важные дела, отправился прямо в транспортную комнату, а оттуда — вниз, на поверхность планеты. Свежий ветер трепал его волосы и волновал душу.

У Кирка был свой секрет, о котором он никому не признавался, — всякий раз его существом овладевал восторг открываемого им нового мира, с присущим только ему удивительным букетом незнакомых, неповторимых ароматов. Например, эту планету отличал запах только что закончившегося дождя, а также какой-то чудный, экзотический аромат, как в тропической роще.

Осмотревшись, он увидел впереди поляну, заполненную оживленными обитателями; все орны и лахиты перекатывались, ковыляли, медленно бродили вокруг, а люди команды «Энтерпрайза» занимались своими делами — беседами, исследованиями, сбором материала.

«Где-то здесь должен быть Спок», — подумал Кирк.

Однако того нигде не было видно.

— Доброе утро, капитан! — с ним кто-то поздоровался, и, обернувшись, он увидел Дона Хетуко, одного из людей Маккоя. — Ищите кого-нибудь?

— Да, Спока. Вы не видели его?

— Видел, но давно. А доктор отправился вон туда всего лишь несколько минут назад, — Хетуко указал на одну из тропинок, уводивших с поляны. — Вы наверняка успеете застать его там.

— Спасибо, — поблагодарил Кирк и с улыбкой отправился по указанной тропе.

В лесу его решительный командирский шаг сменился походкой бродяги.

Первое, что его поразило здесь, — это необычное освещение, которое оказалось более мощным, чем можно было ожидать. Как будто бы неизвестный фотограф придумал и устроил специальную подсветку, чтобы превратить эту местность в нечто привлекательное, чтобы одновременно веяло как теплом, так и холодом. Странность эффекта была обусловлена красно-золотистыми лучами местного солнца, сочетающегося с чересчур зеленым, почти зелено голубым цветом растительного хлорофилла. Если отбросить научную сторону, то освещение было однозначно приятным, спокойным, вызывающим желание побыть подольше в таком лесу.

Тропинка вывела на другую поляну, гораздо большую, чем первая.

Кирк остановился на краю, рассматривая нечто, напоминавшее белый камень. И сразу же вспомнились изображения эт, показанные на совещании, и та настойчивость, с которой Маккой стремился к изучению данного вида. Но одновременно со всем этим его охватило странное предчувствие, какое-то неприятное ощущение, словно существо эт было окружено неким чуждым, таинственным ореолом, словно оно знало нечто такое, что уж лучше бы его вообще не волновать и не тревожить…

Непонятные ощущения. И наверняка лишенные оснований.

Кирк усилием воли сбросил с себя нервное напряжение и бодро ступил на ярко освещенную солнцем поляну. Эт безусловно видел его — Кирк знал об этом. Хотя у существа не было глаз и других органов чувств.

«Интересно, удалось ли Маккою провести сканирование этого вида, — подумал он. — Надо будет спросить его об этом». Но доходя нескольких футов до существа, Кирк замедлил шаги и остановился.

— Простите, — произнес он. Прошло немало времени, прежде чем эт ответило — Я не понимаю, что такого вы сделали, из за чего следовало бы просить прощения.