— Ты торопишься? — Филин удивленно воззрился на красноволосого, — К чему бы это? Я бы на твоем месте подождал, пока к Хроносу не отправится первый проситель. А там бы решал, стоит ли дело того или нет.

— Не люблю делать такие вещи после кого-то. Ведь первый проситель получает в разы больше, чем все последующие.

— Резон тут конечно есть, но и риск возрастает.

— Так ты поможешь? — Карнаж постарался поймать взгляд дуэргара, что было совсем не просто, — Сам понимаешь, подземной дорогой выйдет гораздо быстрее и безопаснее.

— Ладно, — наконец ответил Филин, — Только собирайтесь живее. Надеюсь, за проход в тоннели стражи запросят не слишком много.

Когда они расплатились и вышли наружу, их встретила стена проливного дождя и пустынные улицы города, ставшего сразу холодным и негостеприимным.

Дуэргар вел их по узкой улочке, огибающей выстроившиеся в линию дома с задних дворов, словно она пряталась там, стесняясь собственного убожества и грязи.

Скиера плотнее укуталась в плащ и шла между «ловцами удачи». По крайней мере, ей показалось, что знакомый Феникса являлся его коллегой по ремеслу. Полуэльфка заметила, что, чем ближе были они к огромным вратам ведущего во чрево вулкана тоннеля, тем напряженнее становился взгляд больших желтых глаз Карнажа, которые обшаривал каждый пройденный закоулок.

Феникса насторожили слова Филина о том, сколь сильно «огорчило» патронов воровской гильдии происшествие в Подводных Пещерах. И полукровка не спешил терять бдительность.

У вершины вулкана сильный ветер безжалостно качал из стороны в сторону пришвартованные там дирижабли. Дождь усиливался, хлеща холодными струями то в лицо, то в спину. Они успел промокнуть до нитки, прежде чем выбрались на небольшую площадку у ворот, с которой были видны как на ладони все пригороды, вплоть до тонущей в легкой дымке тумана пристани.

Пока Филин что-то обсуждал со стражей, а Карнаж выжимал под козырьком сторожки свои волосы, Скиера откинула с головы капюшон накидки и задрала голову вверх. Вблизи городских ворот дождь был не настолько сильным, и она, щурясь от редких капель, что отскакивали от крыши пристройки, смотрела ввысь. Полуэльфка непременно хотела увидеть и прочувствовать всю реальность этой громады города-вулкана, возвышающегося на берегу моря.

Младший из двух братьев вулканов — Швигебург, как повествовали старые легенды, сначала был нравом в своего старшего брата, Фойервельта. Но, постепенно, двое братьев разошлись во мнениях. Швигебург совершил только одно большое злодейство, обрушившись на дикие племена кентавров, коренных жителей Материка, незадолго до прибытия народов с Островов Восьми. Пытаясь следовать примеру жестокого брата на юге, он забрал немало жизней, отделив своим извержением новый остров.

Позднее это печально событие помогло выжить нескольким племенам кентавров, когда восемь народов принялись делить меж собой обширные материковые земли. Некоторые хронисты придавали этому извержению невиданной силы даже благостное значение для кентавров. Швигебург покарал их за дикие и жестокие обычаи, но и даровал естественную резервацию, и редкую возможность начать все сначала.

Вулкан принял народы с Островов Восьми и, успокоившись, больше не тревожил новых обитателей, что поселились у его подножия. Вскоре Швигебург принялись обживать гномы, которые и дали ему такое название. Но, словно наперекор этой покорности своего младшего брата, старший, Фойервельт, наоборот показал весь свой необузданный нрав. Отделившись от Материка сильнейшим извержением, он уничтожил под корень всех орков, забрав себе небольшую вотчину, остров Отчаяния, безжизненный клочок земли посреди моря. Там его хозяин продолжал обрушивать гнев на любого, кто смел устроить поблизости свое жилище, не разбирая изгнанник то был, или завоеватель. Смилостивившись лишь для племени человекоящеров, джарров, которые поклонялись ему и по сей день, Фойервельт позволил основать единственный город на побережье своих владений — Тар'Джар.

Скиера слышала много историй о Швигебурге, «Молчаливом Замке» хранителя и прародителя гномов — Основателя, и теперь в восхищении стояла у подножия.

Скала была обработана от ворот вверх на несколько десятков футов, представляя из себя сплошное нагромождение различных геометрических фигур, сходящихся острыми углами и прямыми линиями, без намека на плавный изгиб. Далее подобные элементы встречались все реже. Только если это оказывалась выступающая на большой высоте часть жилища. А так, рядом с небольшими круглыми окошками, в обточенных каменных рамах, и квадратными, торчащими тут и там трубами печных и вентиляционных шахт, на грубых скальных выступах редко, но все же гнездились птицы. В солнечную погоду они выпархивали из гнезд, поднимались к самой вершине и там парили над жерлом вулкана.

Там, высоко-высоко, Швигебург венчала «корона» из башен, равноудаленных друг от друга. То были «Высокие Шпили» — место, где жили главы совета кланов и магистры искусств механики, алхимии и кузнечного дела. Когда-то там же обитал и Бергзальц — единственный гном-архимаг, глава ордена Стихии Земли. Но, с тех пор, как последний из Xenos убил его, появилась единственная башня, что никогда больше не обретет нового хозяина. Гномы отказались от магии в эпоху Сокрушения Идолов, увидев, сколько несчастий способно принести это, по их меркам, весьма сомнительное могущество…

После долгих препирательств со стражами ворот, за время которых Карнаж успел продрогнуть до костей, их пропустили.

Филин, не проронив ни слова, уверенно повел спутников вглубь тоннеля.

— Спустимся к подземным «дорогам» через одно потайное местечко, — наконец сказал дуэргар, когда они приблизились к небольшой двери, являвшейся ни чем иным, как черным ходом из кабака, — Не стоит, судя по тому, как нас сегодня приняли, рассчитывать на особую благосклонность закона.