Слава очень аккуратно, но быстро уложил Ирину на кровати, сдвинув лысого капитана на самый край, и бросился к Катерине. Сергей уже сидел на полу, подогнув ноги, и тупо смотрел на девушку. В подскочившего Вячеслава уперся потерянный взгляд влажных глаз.

— Да, что же это?…

Базов рывком поднял валяющееся на боку кресло и придвинул к компьютеру. Усевшись, быстро застучал по клавишам.

— Спокойно, братцы. Попробуем проверить одну мою старую идейку… Крот, просканируй пока девицу, попытайся считать коды всех ее запасов. Если остались, конечно…

Слава проскрипел команду и провалился в стекло. Из исчезающей со скоростью курьерского поезда информации он успел ухватить совсем чуть-чуть, каплю. Но каплю весьма ценную.

— Студент, у тебя дома есть веб-камера? — продолжая работать с клавиатурой, бросил Базов. — Диктуй адрес.

— Но… — Сергей заторможено обернулся к Дмитрию. — Отсюда же…

Базов обернулся и подмигнул обоим оставшимся.

— Есть задумка. Раньше не мог — не было под рукой таких, как вы.

Кротков хищно ухмыльнулся и ткнул локтем студента в бок.

— Диктуй. Зачет поставлю.

Студент поочередно посмотрел на старших товарищей, ничего не понял, но нужную последовательность цифр продиктовал. Димон ввел адрес и, повесив на лицо хитрую полуулыбку, кивнул на каталку за кроватью.

— А теперь, возьми шлем и надень.

С размаху брошенный на пол шлем разлетелся пластиковыми и стеклянными осколками вместе со встретившимся на его пути телефоном.

Кротков почти безразлично скользнул взглядом по мягко осевшему студенту и устало растянулся на полу.

— Все…

Димон оторвался от монитора и оглянулся.

— Черта с два. У меня получилось. Иди сюда скорей, не хрен разлеживаться.

Что-то в тоне, каким были сказаны эти слова, придало Вячеславу сил и заставило распрямившейся пружиной вскочить на ноги.

— Смотри сюда, — Базов вновь повернулся к компьютеру. — Я поймал ваш материнский мир.

На экране открылось окно с нечеткой черно-белой картинкой. Изображение поначалу казалось неподвижным, но при внимательном рассмотрении глаза уловили едва заметные изменения.

— Там время течет медленнее…

Камера выхватывала часть комнаты и дверь на заднем плане. Справа, бессильно склонив голову на плечо, в кресле полулежал узнаваемый даже при таком паршивом качестве изображения бесчувственный Сергей. А прямо по центру экрана, спиной к зрителям стоял широкоплечий человек в черном костюме.

— Вот он, гад.

Словно услышав, верзила начал медленно, рывками разворачиваться в сторону глазка камеры. Бесконечно долгие секунды его тело постепенно меняло положение, почему-то опережая поворот головы, и первое, что увидел Слава — большой автоматический пистолет в руке незнакомца. Хищное, ищущее жертву, заторможенное движение оружия не позволяло оторвать взгляд от вороненого ствола.

— Твою мать! — смачно протянул Димон и ткнул пальцем в экран. — Да я знаю этого козла!

Вячеслав оторвался от пистолета и встретился глазами с колючим взглядом развернувшегося человека. Брови верзилы начали сдвигаться к переносице одновременно с движением вверх руки с оружием.

Пуля летела в глаз камеры несколько долгих, почти бесконечных секунд. Тело «черного костюмчика» сместилось и, прежде чем погас экран, Слава разглядел на полу возле самой двери комнаты тело Ирины.

Семен Петрович опустил руку с пистолетом и прислушался. Посмотрев поочередно на все три тела, он на что-то решился и убрал оружие в кобуру.

В этом районе очень старые дома. Очень. Их постоянно латают и подновляют по одной простой причине — они красивые, сейчас так строить не умеют. Дешевле было бы снести и построить новые, более вместительные и функциональные. Но — памятники. И даже не прошлой эпохи, а одной из предыдущих. В некоторых домах еще деревянные перекрытия и очень широкие дымоходы с отличной тягой. Как проложены электрические сети и прочие коммуникации — лучше не заглядывать. Установка электрических плит здесь невозможна.

Семен Петрович прошел на кухню и открыл все четыре конфорки газовой плиты. Уходя, он бросил взгляд на горящую возле зеркала свечу и захлопнул дверь.

Вихрь получился прозрачным и почти незаметным в стеклянном воздухе. Только легкое марево делило палату на две половины. Там, на другой стороне, стояла кровать в которой лежал погруженный в кому больной по фамилии Кротков. Часы на стене, разрезанные вихрем ровно пополам, имели две минутные стрелки. На той стороне и на этой. Одна из них показывала сорок шесть минут, вторая — девять.