К тому времени, как Вячеслав вразвалочку дошел до шлагбаума и, затянувшись, помахал в темное окно рукой, под этим окном уже мелькали бесшумные тени.

Докурить Кротков не успел. На плечо ему легла ладонь Деда: готово дело. А под шлагбаум уже ныряли бойцы двух других отделений.

— Все, пошли! Пристраивайтесь в хвост третьему отделению, и молчок до самого карцера, — негромко проинструктировал командир и, повернувшись к показавшейся туше Михи, спросил: — Сколько их было?

Пулеметчик растопырил пятерню, потом добавил еще два пальца. Махнул в сторону крыши и угла дома, прибавив еще два. Девять. Дед кивнул и дал отмашку к движению.

Двигались быстро и почти бесшумно. Патруль то ли не попался, то ли первое отделение опять сработало незаметно, а вот как убирали пулеметный расчет в обложенной мешками с песком точке и Слава и Андрей разглядели отчетливо. Почти. Просто их на секунду заслонила спина все того же Михи, и все пошли дальше.

Обнаружив поголовно вырезанный личный состав караула на КПП, Клаус механически подошел к пульту, откинул красный колпачок и со всей силы вдавил в панель кнопку тревожной сигнализации…

Сирены взвыли со всех сторон в тот момент, когда Миха осторожно опускал на бетон тело часового возле колодца.

— Елдище ваше в мясорубку! — во весь голос, уже не таясь, выругался Дед и, найдя глазами Кроткова, показал ему два пальца. — Двадцать секунд, Рэмбо, двадцать! Петро, проконтролируй! — обернулся к застывшим бойцам: — И вам всем — тоже двадцать. Бегом!

Группа слаженно метнулась к зданию штаба и, как по команде, рухнула в пыль метрах в тридцати от стены. Только шесть человек продолжили движение и распределились попарно к подвальным окнам.

Этого Слава уже не видел. Схватив конец аккуратно смотанной возле дыры в бетоне веревочной лестницы, он прыгнул вниз.

Три секунды.

— Так и череп проломить ногами можно, — раздался из темноты Димкин голос. — Я тут уже без каски.

— Жив?

Пять секунд.

— Жив-здоров, только к стене прикован.

— Посвети, — Слава сунул в руки другу фонарик.

Восемь секунд.

Выстрел в цепочку. Почти без эффекта. Ничего себе!

Десять секунд.

— Ты бы целился получше…

Выстрел. Цепочка, дзенькнув, разлетелась на отдельные звенья.

— Вот это другое дело.

Двенадцать секунд.

Слава подтолкнул Димона к лестнице и крикнул Андрею:

— Помогай, натяни лестницу!

Когда друзья вывалились на поверхность с ободранными о бетонную стенку костяшками пальцев, под стеной штаба почти одновременно ухнули три взрыва. В громадные дыры, образовавшиеся в цоколе здания, тут же посыпались партизаны.

— Наша — крайняя правая, — Слава подтолкнул Димона к концу быстро двигающейся очереди. — Это наши…

Андрей опять оказался позади девушки и попытался слегка подсадить ее в пролом, за что заработал яростный быстрый взгляд и какое-то шипение.

В подвале, несмотря на большое количество еще не разбитых ламп, было темно от поднявшейся пыли. Где-то в дальнем углу часто рвались гранаты, и Слава подтолкнул Димку туда. Друзья, все-таки, оказались не последними — замыкающим в пролом сиганул комиссар, словно он так и не хотел упускать из виду подозрительную троицу.

Прямо, заградотряд какой-то…

Когда курсанты добрались, огибая по пути какие-то машины и частые перегородки, до входа в тоннель, там уже все закончилось. Двое бойцов приладили под балку над развороченной в хлам решеткой две связки толовых шашек с уже дымящимися шнурами и теперь стояли наизготовку с парой огромных связок гранат в руках.

— Последние?

— Я крайний, — в тоннель ввалился насквозь пропыленный Петро. — Работайте…

Партизаны рванули кольца, бросили связки в глубь подвала и, не дожидаясь взрывов, дунули по освещенной трубе в дальний конец, откуда уже доносились гулкие разрывы и автоматные очереди. Замыкающие последовали их примеру и оказались достаточно далеко, когда позади ухнуло несколько мощных взрывов, и послышался гул обваливающегося здания.

— А где Олеся? — Андрюха покрутил головой.

— Она еще в подвале вперед вырвалась, — успокоил его Слава, но Андрей все же, беспокойно озираясь, побежал чуть быстрее.

А вот комиссар почему-то решил отстать. Не иначе, успокоился, что уж отсюда-то его подопечные никуда не денутся. Дорога теперь осталась только одна.

Перед самым последним поворотом трубы, друзья услышали тишину. Бой впереди закончился без их участия. Обогнув угол, Андрюха чуть не споткнулся о сидящего прямо на полу Васька.