— А та, другая, Темная Книга? Ствол дерева вздрогнул, будто его ударили топором.

— А эта книга была написана… — Голос рябины упал до еле слышного шепота. — Она написана Одинокой Силой, той злой силой, что явилась в мир для уничтожения. Никогда больше не спрашивай о ней. Даже упоминание ее имени может вызвать эту страшную силу.

Нита умолкла и долго сидела так, размышляя. Из задумчивости ее вывел голос рябины.

— Ты пришла попросить о чем-то? Волшебникам всегда что-нибудь нужно от рябины. Ягодку, листок, веточку. Я угадала?

— Да, — прошептала Нита.

— Не смущайся, — сказала рябина. — Когда мы, рябины, пришли в мир, чтобы стать деревьями Светлого Волшебства, мы готовы были отдавать.

— Ладно, я скажу, — решилась Нита. — Мне нужно немного живого дерева. Крохотный кусочек. Лишь столько, чтобы хватило на тонкий прутик. Мы должны завтра отворить Вход во Вселенную.

Над головой Ниты прозвучал хрусткий ломающийся треск, и короткая прямая ветка, тонкая, как макаронина, упала в траву к ее ногам.

— Сегодня луна почти полная, — задумчиво сказала рябина. — Я советую тебе, не мешкая, оборвать листья с ветки, сделать прут гладким и оставить его до утра на земле, чтобы он впитал лунный свет. Сдери и кору. Это не повредит заклинанию, зато сделает его более чувствительным. Позже ты оценишь мой совет.

— Да, — согласилась Нита, — в книге что-то подобное упоминалось: рябиновый прут, напоенный ночным лунным светом, становится надежной защитой. — Она подняла голову и впервые прямо глянула на рябину. — Мне пора. Надо еще раз повторить всю цепочку заклинания. Мне кажется, я ее знаю недостаточно твердо. Я ведь совсем еще новичок в Волшебстве.

— Иди, — сказало дерево, нежно прошелестев листьями.

Нита в порыве ответной нежности обняла ствол дерева, прижалась к нему щекой. Потом ухватилась за толстую нижнюю ветку и, поджав ноги, немного покачалась на ней, как в далеком детстве.

— Можно я иногда буду приходить сюда покачаться на твоих ветвях? — спросила она.

Она почувствовала, что дерево смотрит на нее всеми своими листьями и ветвями, всеми просвечивающими сквозь крону звездами.

— Напомни обо мне деревьям Манхэттена, если тебе потребуется их помощь, — сказала рябина.

— Меня зовут Нита, — сказала Нита и вдруг сообразила, что человеческое имя ничего не значит для дерева.

Тогда она произнесла мысленно символы своего образа, созданного на языке Словаря. Рябина в ответ легко покивала вершиной. Каждый ее листик затрепетал, повторяя шепотом, шелестом, дрожанием имя девочки.

— Иди, — повторила рябина. — Хорошо отдохни перед завтрашним утром.

И она опять воззрилась на звездное небо. Нита вернулась в дом.

x x x

Ранним воскресным утром, около восьми часов, Нита, Кит и Фред сели в автобус, идущий к Лонг-Айленду. Потом пересели в сверкающий серебристый поезд на Манхэттен. В вагоне их окружали обычные пассажиры: воскресные гуляки, приезжие из других мест, люди, отправляющиеся за покупками. Никто не обращал внимания на мальчика и девочку, сидящих у окна и перебирающих странное содержимое своих рюкзаков. Тем более оставалась незамеченной слабая искорка, висящая у оконного стекла между двумя детьми. А Фред тем временем с неослабевающим интересом глазел на пролетающие за окнами вагона парки, автомобильные стоянки, магазины, даже свалки металлолома.

— Что это за горы металлических раскоряк, сваленные в кучи? — спрашивал он.

— Машины, Фред.

— Но я думал, что машины — это то, что движется!

— Когда-то они это и делали.

— Они притащились сюда умирать?

— Они умерли до того, как оказались здесь.

— Но они взгромоздились друг на друга. Как же они это сумели, мертвые?

— Это обычная.свалка, Фред. Их сюда привезли другие машины.

— Ага, понятно. А это что, прошу прощения? Три светящиеся штучки, запертые в трехэтажной коробке. Зачем их повесили здесь?

— Это светофор, Фред.

— Ого! Он излучает энергию! По-моему, он хочет мне что-то сказать. Эй! Привет, свето-фор-р!

— Фред, — забеспокоилась Нита, — ты слишком ярко вспыхиваешь. Успокойся, иначе тебя заметят.

— Ладно. Прошу прощения. Просто мне хотелось поприветствовать того замечательного парня по имени Свето-фор.

Нита громко вздохнула.

— Ну что там у нас еще? — спросила она Кита.

— Батарея.

— Верно. Вот она.

— Литиево-кадмиевая?

— Она самая. Ого, какая тяжелая! Пожалуй, потяжелее всего остального. Это последняя вещь, необходимая нам для сжатия Времени, верно?

— Нет, еще восемь с половиной кусочков сахара. Есть?

— Вот они. — Нита потрясла небольшим пластиковым мешочком.

— О'кей! Теперь материалы для создания Входа во Вселенную. Сосновая шишка?..

— Колючая сосновая шишка. — Нита вынула шишку, показала Киту и снова засунула в рюкзак.

— Аспирин?..

— Тут.

— Вилка?..

— Здесь.

— Ветка рябины?..

— Есть. — Она вынула ошкуренную палочку — небольшой зеленовато-белый прутик.

— Отлично. Укладывай все это обратно, — командовал Кит. — Слушай, у тебя рюкзак набит битком. Дай-ка мне батарею. Тебе будет полегче.