— Подожди, подожди... Ты распиваешь напитки с милиционерами?

— Почему бы и нет?

— Ну, чудеса! Вы и меня за свой стол пригласите?

— Докажи, что ты честный гражданин, — и пожалуйста.

Мне стало не по себе от такого совета, но что поделаешь? Может, Тоди и прав...

— А сейчас за работу. Вечером явишься в нашу компанию, я тебя познакомлю со своими приятелями.

— Хантов будет?

— Нет. Важнее сейчас познакомить тебя с одним журналистом.

— Да зачем?

— Поймешь позднее.

— Кажется мне, ты меня в помойное ведро бросаешь.

— Тогда объясню более подробно. Сбреешь усы.

Я подскочил, будто меня шилом укололи, и замер, ухватившись за ручки кресла. Если бы меня увидел кто со стороны, мог бы сказать, что я сейчас брошусь на Тоди. А он сидел себе спокойно, положив ногу на ногу, потягивая «Кент» и демонстрируя мне свои расчудесные зубы.

— Спокойно, Жора. Надо, чтобы все тебя знали без усов. Ты обратил внимание, как много усатых да бородатых развелось? Когда мы будем работать, ты наклеишь усы, бороду, натянешь парик — на выбор. И если тебя кто-нибудь увидит, он направит милицию искать ветра в поле.

— А как я отметину на подбородке прикрою?

— Есть способ временно сделать ее незаметной. Завтра после обеда приходи, я тебя подготовлю, и вечером вылетаем.

— Куда?

— Один эстрадный певец уехал на море вместе со своей женой. Его квартира пустует.

— В это время года — на море?

— Он страстный рыболов. У них много золотых украшений. На время гастролей они их забирают с собой. Но сейчас — не будут же они форсить перед рыбаками.

— Ты знаешь, где они их держат?

— Мы перероем всю квартиру.

— А если кто-нибудь возьмет нас там?

— Раньше ты не задавал таких вопросов.

Я не ответил. Спросил только:

— Ты когда-нибудь бывал в той квартире?

— Нет. Журналистик ходил туда. Он любит похвалиться знакомством с разными знаменитостями. Все, что надо, я узнаю от него.

— Этот писака примет участие?

— Где-то, как-то... Примет участие один золотых дел мастер в размере двадцати процентов, но после того, как продаст украшения.

— Много ты ему наобещал.

— А без такого, как он, что я буду делать? Открою лоток на базаре? Ну, иди, сбрей усы. Пообедаем в кафе, а вечером придешь познакомиться с моими приятелями. Перед ними — тише воды, ниже травы. И не кидайся на моих девочек. Найдешь себе других.

День был солнечным, теплым, и мне так не хотелось оставаться одному. Шел по тротуару, наглядеться не мог на красивых женщин, одетых еще по-летнему — с большими декольте и голыми руками, кое-кто даже с обнаженными спинами. Некоторые девушки были без лифчиков — я все видел сквозь прозрачные блузки и от этого чуть с ума не сходил. Был конец лета, но я себя чувствовал как весной, когда после южного ветра женщины высыпают на улицы без пальто и дубленок.

Только тот, кто три года не притрагивался к женщине, может понять мою муку. Я был похож на жаждущего, который в летнюю жару проходит мимо заводей и слышит, как журчит вода, но не может отпить ни глотка.

На углу какая-то бабка продавала цветы. Я купил букет роз, шел и смотрел, какой женщине подарить их. Первая, на ком я остановил взгляд, была моего возраста. На шее черный шарфик, блузка — черная, чулки — тоже черные, а лицо — и говорить не стоит! — будто из могилы вышла. Я и не подумал останавливать ее. Следом волочилась женщина вроде моей матери. Отяжелевшая, угрюмая, тащила две рыночные кошелки, смотрела себе под ноги, точно искала рассыпавшиеся стотинки. Пусть ее остановит какой-нибудь пенсионер, пусть расскажет сказку о благородных принцессах, пусть напомнит о ее девичьих годах. Воспоминания о молодости не всегда навевают тоску. Иногда они радуют гораздо больше, чем букет цветов.

Мои розы — не для такой женщины. Они — для девочки.

Девочек я увидел на перекрестке. Трех. Еще издали можно было понять, что они подруги. Выкурят по сигарете, обменяются сплетнями. Они были так увлечены, что из сумки у каждой можно было вытащить даже перламутровую пуговку, оторвавшуюся от самого красивого платья, что висит на плечиках в шкафу.

Я подошел и с поклоном преподнес им цветы.

— Красивым сударыням — красивые цветы и по целому вагону счастья!

— А по какому случаю? — спросила первая, которой я подал розы.

— Наверное, он выиграл в спортлото, — предположила вторая, пряча в розах лицо.

— Или урвал квартиру по государственной лотерее!

— Не угадали, красавицы.

— Тогда сами скажите, — настаивала первая.

— Я счастлив от мыслей о хорошей перспективе...

Они переглянулись.

— Вы перешли на новое место работы? С высокой зарплатой, служебной машиной и секретаршей?

— Нет. Перспективная трудовая деятельность в среде рабочего класса.

Болтая и задерживая их взгляды на себе, я залез в сумку девушки, которая держала розы перед лицом, и вытащил маленькое портмоне.