В течение трехлетнего траура по Ким Ир Сену в стране не проводились широкие политические мероприятия (исключение — 50-летие ТПК в октябре 1995 года и некоторые другие даты), бездействовал парламент, не сообщалось о Пленумах ЦК ТПК (хотя пленумы провинциальных парткомов проводились), не утверждались планы экономического развития. Последняя сессия Верховного народного собрания состоялась в декабре 1993 года еще при жизни «вождя». Страна как бы замерла. По радио и телевидению исполнялись военные марши и песни, славившие «великого полководца Ким Чен Ира», в газетах сообщалось о «трудном походе» страны и народа. Этот период совпал также с неурожаями и наводнениями. Кстати, в истории Кореи не раз случались «голодные годы», стихийные бедствия. И очень часто это связывалось с гневом Неба (Небо — священное для корейцев божество) на корейского короля (вана). Небесный бог был недоволен правлением вана, поэтому сниспускал в страну непогоду, неурожаи и стихию. Это был знак, что нужно убирать «несчастливого вана». И это делалось. Королей травили, убивали, а на их место приходили более удачливые правители (так считали их биографы). В умах северных корейцев, наверное, тоже есть такие мысли. Пропагандистская машина делает все возможное, чтобы «бредовые мысли» не приходили в голову северокорейцев. Однако делать это становится все труднее, ибо в голодную голову лезут разные мысли.

И, наконец, в 1998 году, после пятилетнего перерыва, созывается сессия ВНС, на которой в действующую социалистическую Конституцию вносятся изменения. С того же времени она называется кимирсеновской, а сам Ким Ир Сен записывается в Основной Закон как «Вечный Президент КНДР». Пост Президента в стране упраздняется. Северная Корея по структуре государственных органов возвращается к первой Конституции 1948 года.

В течение года после смерти вождя Ким Чен Ир руководит сооружением мавзолея. Принимается решение переоборудовать президентский дворец Кымсусан в «высшую святыню чучхе». Именно там находится забальзамированное с помощью российских специалистов тело Ким Ир Сена. Десятки тысяч людей ежегодно посещают «высшую святыню» и статую Ким Ир Сена на холме Мансу. В обязательном порядке все иностранные делегации, прибывающие в Пхеньян, обязаны прямо из аэропорта заехать к статуе, возложить цветы или венки.

Есть еще одна традиция в Северной Корее, которую навязали иностранным гостям местные чиновники. Каждая иностранная делегация или гость обязаны по прибытии в Пхеньян привезти с собой подарок для Ким Ир Сена (при жизни) и Ким Чен Ира. Если вдруг оказывалось, что презента нет, то, во-первых, сразу же чувствовалось «прохладное отношение» к этой делегации (политическому, общественному деятелю), во-вторых, считается, что северокорейский чиновник недоработал и получит взыскание от вышестоящего чиновника. Все северокорейские посольства за рубежом обязательно инструктируют иностранных гостей, направляющихся в КНДР, чтобы они взяли с собой подарок для «любимого руководителя». Дважды в год (на Новый год и день рождения) Ким Чен Иру направляются подарки от послов, аккредитованных в Пхеньяне. А дуайен дипломатического корпуса также дважды в год передает корзину цветов полководцу.

Публичной деятельности Ким Чен Ира в первые три года после кончины отца, как мы уже отмечали, практически не было. Это связано не только с соблюдением конфуцианской традиции, но и с личностью самого «любимого руководителя». Периодически в западную печать попадали сообщения, что «новый лидер неадекватен». Что бы это значило? Ким-младший, шепотом и с оглядкой по сторонам, говорили северокорейцы, любит выпить и выпить как следует. Запои продолжаются несколько дней. Помощникам и врачам стоит немалого, чтобы привести «нового вождя» в рабочее состояние. После этого часто наступает депрессия. Ким-младший срывается, неудачи и трудности в стране «глубоко ранят» его, он в бешенстве кричит на подчиненных (маршалов, министров и членов Политбюро), снова требуется помощь врачей и окружение красивых девушек. «Полководец» восстанавливается и начинает давать указания. А в это время северокорейские СМИ (газеты, радио и телевидение) сообщают, что «великий руководитель» направил благодарность коллективу энского предприятия за «самоотверженный труд во благо родины, партии и народа» или поощрил какого-нибудь работника за его трудовые достижения.

К 25 апреля — День создания армии Верховный главнокомандующий и Председатель Комитета обороны Ким Чен Ир подписывает приказы о повышении в воинских званиях. На публичных собраниях по случаю юбилеев (кроме тех, которые касаются Ким Ир Сена) Ким Чен Ир, как правило, не появляется.

После смерти Кима-старшего в стране стали ежегодно проводить торжественные церемонии (клятвы верности» Ким Чен Иру, которые дают на площади перед Кымсусанским дворцом воинские подразделения).

Вновь испеченные генералы и офицеры клянутся Ким Чен Иру быть его преданными и стойкими солдатами, «грудью защищать» Родину и своего «полководца».

По своей ментальности Ким Чен Ир прочно связан с кимирсеновской эпохой, с кимирсеновской идеологией, с кимирсеновскими методами и практикой управления обществом. «Великий полководец» мало что видел вне пределов КНДР, редко выезжал за границу. Ничего путного, кроме «отцовской классики», не читал. Американские боевики, которые он любил смотреть в молодости, да, говорят, и сейчас не прочь это делать, вряд ли могли «широко раздвинуть» кругозор нового северокорейского диктатора.

Первым советским (российским) официальным лицом, которому «посчастливилось» встретиться с Ким Чен Иром, был выдающийся дипломат и ученый М. С. Капица. В ноябре 1984 года во главе правительственной делегации М. С. Капица прибыл в Пхеньян для парафирования договора о границе между СССР и КНДР. Вот его характеристика будущего «великого полководца». «Ким Чен Ир — плотный, крепкий человек среднего роста, несколько полноватый. Лицо круглое, голова покрыта хорошей шевелюрой. Одет в серый френч, такие же брюки, носит очки в легкой оправе. Взгляд несколько мрачноватый, но держится приветливо, вопросы задает деликатно, внимательно выслушивает собеседника. Хорошо образован, речь чистая и ясная. Говорит негромко. Реагирует на шутки, добродушно смеется». [90]

Насколько известно, не понравился данный пассаж северокорейцам. Они считали, что их «вождь» заслуживает более «высоких» характеристик и эпитетов типа «великий, выдающийся, непревзойденный».

Как человек наблюдательный и опытный, М. С. Капица усмотрел в «полководце» главное — «мрачноватый взгляд». Это верно подмечено. Мрачноватость была уже в начале 80-х годов, когда Ким Чен Ир еще только входил в роль «великого» при живом отце.

Что касается образованности Кима, то здесь Михаил Степанович слукавил. Видимо, было неудобно дать иную характеристику на этот счет.