И если кто-то всё же считает, что политика России на Балканах в начале ХХ века была правильной, то и это не так: если даже признать её правильной по целям, то руководители России обязаны были позаботиться о том, чтобы достижение выявленных и назначенных ими целей было обеспечено средствами, им подвластными. Если же средств они заблаговременно не создали, то политика ошибочна, поскольку даже праведные цели без средств их достижения — хуже чем ничто, поскольку представляют собой увлекающий к погибели мираж.

И таким образом, всего лишь выявление взаимосвязей особенностей мейоза в организме императрицы с пребыванием Г.Е.Распутина при дворе и его политической деятельностью показывает, что особенности мейоза в организме императрицы сыграли не последнюю роль в истории России и всего остального мира.

Но всё, о чем пойдет речь далее, неверующим покажется притянутым за уши, поскольку, на их взгляд, оно порождение домыслов, лежит в области объективно не существующей "мистики", "религиозного мракобесия", и не может быть подтверждено "научными методами".

Коран так раскрывает верное по существу замечание В.О.Ключевского о закономерностях исторических явлений: "Бог не меняет того, что происходит с людьми, покуда люди сами не изменят того, что есть в них" (Коран, 13:12 (11)). То есть, пока люди не изменят своей духовности сами, всё и впредь будет протекать так как протекало в прошлом. К духовности индивида и коллективов принадлежит и их реальная, а не декларативно показная нравственность и проистекающие из нравственности устремлённость действовать [120] и реальное поведение (этика) в повседневности на людях и наедине с собой. И их изменение, вполне подвластное всякому индивиду и их множествам, согласно кораническому обетованию способно изменить будущее и их, и их потомков.

И это — средство воздействия на жизнь, доступное всем и каждому.

Иными словами, сказанное означает, что мейоз в организме императрицы в менструальном цикле, предшествующем зачатию цесаревича, мог бы протекать иначе, если бы к этому времени политические устремления царской семьи изменились, стали бы иными, а Россия под водительством Николая II сошла бы с того пути к катастрофе, на который он её вывел в первые годы своего царствования, о чём речь пойдет далее.

В этом же контексте следует вспомнить, что рождению цесаревича — государя-наследника — предшествовало последовательное рождение четырех царевен [121], что было многолетним своеобразным намеком Свыше на открытую возможность пресечения царского рода, ведущегося в России исключительно по мужской линии, при поддержании и впредь Николаем II избранного им политического курса. Рождение же царевен воспринималось либерально-православной общественностью как издевка Свыше над царской семьей, желавшей рождения наследника. Над этим "невезением" царской семьи представители "элиты" хихикали, забыв, что в историческом времени они плывут на том же корабле, где вахтенный начальник Николай, вследствие чего намек Свыше относится и к ним, и к их потомкам. Они не думали о том, что Бог — Язычник, никогда не издевается, как свойственно издеваться над другими многим людям, но предостерегает на Языке жизненных событий всех и каждого; и Его предостережениями способен воспользоваться ко благу каждый верующий Богу, кто внимателен к происходящему и разумеет.

Но в данном конкретном случае рождения наследника-цесаревича речь идет не только об удовлетворении родительских чувств одной из многих семей, но и об унаследовании ребёнком по факту своего рождения от определённых родителей права на высшую государственную власть в России, в сочетании с тем, что мальчик — воспреемник-носитель духовного наследия государева рода Романовых, а также и духовного наследия немецкой Гессенской династии герцогов (откуда происходила Александра Федоровна) и царствующей династии Великобритании [122].

Поэтому, чтобы выработать мнение о том, насколько специфика мейоза в организме Александры Федоровны представляет собой "слепую случайность" (в том смысле, что она беспричинна и бесцельна), а насколько обусловлена прошлым и устремленностью в будущее (причем не только России), необходимо выявить существо этого духовного наследия на фоне событий конца XIX — начала ХХ веков.

Начнем с того, что сын королевы Виктории — английский король Эдуард VII (на престоле с 1901 по 1910 г.) — не унаследовал от матери больного гена (мейоз в организме Виктории свершился так, что погибли гаплоидные клетки с больными хромосомами "X"), вследствие чего царствующая ветвь британской королевской семьи не пострадала от гемофилии (из мужчин был болен только брат Эдуарда VII — Леопольд, женатый на Елене Вальдекской и умерший молодым, а его потомки не принадлежат к царствующей ветви семьи). Пострадавшими оказались исключительно императорские фамилии противников Великобритании: Романовых (цесаревич Алексей Николаевич) и Гогенцоллернов (внуки императора Вильгельма II, от брака его сына принца Генриха Прусского с Иреной — родной сестрой Александры Федоровны; хотя сам Вильгельм II был женат на дочери королевы Виктории, но его детей болезнь не поразила). А кроме них пострадавшими оказались еще некоторые герцогские дома Германии и королевская династия Испании (трое из пяти сыновей Альфонса XIII) [123], которая к тому времени перестала входить в разряд "великих держав".

Таким образом дочери королевы Виктории сыграли фактически роль генетического оружия, способствующего уничтожению царствующих родoв в империях — противниках и конкурентах Великобритании в деле построения глобальной империи. Теперь обратимся к российской веточке этого процесса борьбы великобританского имперского эгрегора за свое доминирование в мире через династические браки.

Александру Федоровну при жизни российская омасонившаяся пишущая и сплетничающая "интеллигенция" постоянно обвиняла в оказании прогерманского влияния на политику Николая II. Эту ахинею одни многократно повторяли и в последующие годы, а другие многократно опровергали, настаивая на том, что Россия стала для Александры Федоровны настоящей Родиной, и она отдала всю себя служению ей. Но если не забывать о том, что детство принцессы Алисы прошло при дворе её бабки — королевы Великобритании, — выявить интересы правящей британской "элиты" тех лет и их закулисных заправил, то обвинять-то последнюю русскую императрицу придётся в пробританском влиянии на политику России; возможно, что не в умышленном пробританском влиянии, а в бессознательном, проистекавшем из того, что став императрицей, внучка британской королевы, хотя и приняла по убеждению православие, но не осознала и не преодолела антироссийского, антирусского духовного наследия, свойственного заправилам Британской империи, и потому была под водительством враждебных России эгрегоров. Плохое состояние её здоровья, мрачное настроение, замкнутость, отождествляемая российской "элитой" с надменностью, и т. п. [124] почти на всём протяжении её жизни в России — психосоматика [125], обусловленная конфликтностью тех эгрегоров, на которые стала замкнута её психика после принятия ею православия перед вступлением в брак с тогда еще цесаревичем Николаем.

Не исключено, что Александр III определённо ощущал возможность оказания через неё антирусского влияния на политику России. И потому, хорошо зная и направленность глобальной политики в отношении России, и расстановку мировых сил, зная европейские дворы и своего сына, он правильно и дальновидно возражал против брака цесаревича Николая с Гессенской принцессой Алисой, оказавшегося действительно злополучным для царского рода и Российской империи.

Благословение на этот брак цесаревич Николай получил от умирающего Александра III, для которого стал самоубийственным подписанный им указ об ограничении доступа к среднему и высшему образованию простонародья. В кругах либеральной интеллигенции это указ получил название "указ о кухаркиных детях" [126]. Этот указ, направленный на поддержание сословно-кастового строя, вполне соответствует неправомочному отождествлению российской "элиты" — "малого народа" (если в терминах И.Р.Шафаревича) — с "расой господ", локализованной географически пока в пределах империи, но в перспективе того исторического времени распространяющей власть библейски-православной Российской империи надо всем остальным миром, о чём вспомнили и нынешние российские расисты: "Федор Михайлович Достоевский, к примеру, только в записках помянул, что "всечеловечность" для него — это власть русских" (уже приводившаяся цитата из сборника "Расовый смысл русской идеи", вып. 1). Но этот указ объективно был помехой русскому глобальному цивилизационному строительству.