В обоих случаях дурные эмоции являются выражением "Я-центризма", пытающегося отвергнуть исходное нравственное мерило Богоцентричного мозаичного мировоззрения:

Вседержитель безошибочен: всё, что ни делается, делается к лучшему; всё, что свершилось, свершилось наилучшим образом, при той реальной нравственности и производных из неё намерениях, носителями которых были индивиды, в совокупности составляющие общество; Вседержитель велик и всемогущ, и милость Его безгранична.

Кроме того:

Приведенное утверждение — своего рода камертон для психики: когда его осознание породило добрый эмоциональный фон, хорошее настроение, радость, — только после этого можно приступать к благому делу; в противном случае алгоритмика бессознательных уровней психики будет фальшивить, как фальшивит расстроенный рояль или гитара. И эту настройку психики необходимо регулярно возобновлять в течение суток.

Может последовать возражение в том смысле, что у разных индивидов одни и те же события, попадание в одни и те же обстоятельства, одно и то же сообщение вызывает разные эмоциональные проявления, что казалось бы и опровергает только что сказанное. Но это не так: речь шла об эмоциональных проявлениях у индивида, если даже и обратимо, то всё же пребывающего в человечном строе психики на каком-то продолжительном интервале времени, достаточном для того, чтобы сформировались его эмоции и настроение. Но кроме этого, у каждого индивида своя личностная предыстория, своя генетически обусловленная информация, которая и влияет на эмоциональность восприятия тех или иных событий.

Если же индивид находится на рассматриваемом интервале времени не при человечном, а при каком-то ином строе психики или психика его неустойчива и мельтешит, непрестанно и обратимо изменяя свой строй, то всё будет совсем не так.

Дело в том, что в человечном строе психики обеспечивается единство эмоционального и смыслового строя души [312], при котором индивид "сам собой" и сознательно, и бессознательно пребывает в русле Вседержительности. Вне человечного строя психики, если и возможно говорить о каком-то единстве эмоционального и смыслового строя души, то это "единство" — во-первых, не ладное по отношению к Объективной реальности, а во-вторых, в нём имеет место конфликт между сознанием и бессознательными уровнями психики, а также и внутренние конфликты в самом бессознательном, обусловленные пороками нравственности как совокупности определённых нравственных мерил (и, как следствие, это влечет участие индивида во внутренне конфликтной коллективной психики — коллективном сознательном и бессознательном; иначе говоря, влечет замыкание психики индивида на несовместимые, враждующие друг с другом эгрегоры).

И о вне человечного строя психики по существу можно говорить весьма условно, поскольку неладность этого "единства" проистекает из того, что эмоциональные проявления и проявления рассудочно-интеллектуальной деятельности не соответствуют друг другу, если соотносить их с одной и той же объективной информацией, характеризующей жизненные обстоятельства или ситуацию, в которой оказался субъект.

Кроме того разговоры на тему о том, что разным индивидам в жизни свойственны разные эмоциональные проявления в одних и тех же обстоятельствах, неуместно вести в отвлеченной от конкретных индивидов и конкретных обстоятельств форме: это было бы бесплодным абстракционизмом, только препятствующим пониманию существа рассматриваемых явлений психической деятельности всякого индивида.

Тем не менее при всяком строе психики, при любом эмоциональном фоне, на котором протекает интеллектуально-рассудочная сознательная деятельность, индивид способен выявить, какие определённые события вызывают у индивида эмоциональный подъем или эмоциональный спад, хорошее или дурное настроение; а выявив эти события и свое отношение к ним он способен и дать нравственную оценку им как в "Я-центричном", так и в мозаичном Богоцентричном мировоззрении, после чего избрать для себя предпочтительное на будущее нравственное мерило.

Таким образом альтернатива "Я-центричной" алгоритмике психики, включая её сознательный и бессознательные уровни, не сводится только к особенностям мировоззрения, но необходимо включает в себя:

· человечный строй психики,

· мозаичное мировоззрение триединства материи-информации-меры,

· доверие Богу, выраженное в исходном нравственном мериле человека:

Вседержитель безошибочен в своих действиях, всемогущ, и милость Его безгранична, и осознание этого должно порождать положительный эмоциональный фон — хорошее настроение, определяющее характер и результаты всей психической деятельности.

Именно в этой альтернативной "Я-центризму" алгоритмике психики в целом и её бессознательных уровней, в частности, субъектом обретается заблаговременное знание о его принципиальной способности либо неспособности решить ту или иную жизненную задачу если не безукоризненно, то с приемлемым уровнем ошибок на основе неподконтрольной сознанию в процессе деятельности работы бессознательных уровней его психики.

Но выбор того или иного мировоззрения обусловлен нравственно, а переход от одного к другому возможен как результат проявления воли, выражающей нравственный выбор.

Поэтому калейдоскопичность мировоззрения — явное выражение порочной нравственности (включая безнравственность как нравственную неопределённость) и нравственного беспорядка в душе индивида с "Я-центричным" мировоззрением, какие бы декларации о своей благонамеренности он ни делал. А приверженность калейдоскопическому мировоззрению — косвенное выражение атеизма (если не хуже), даже если индивид неподдельно усерден в дисциплине ритуала избранного им религиозного культа.

Носителю "Я-центричного" мировоззрения, если и нужен "бог", то такой, который оправдывал бы его действия или оставлял их без воздаяния "Я-центристу" как в этой жизни, так и в посмертном бытии. Наиболее последовательным выражением такого рода вероучений и практики их применения в общественной жизни является исторически реальное христианство, включая и православие, которое учит, что крестная смерть Христа за грехи людей и Его воскресение достаточны для спасения души каждого верующего церкви. Бог, который вразумляет, прощает и воздает за упорствование в грехе, воспринимается как враждебная "Я-центризму" слепая и глухая природная стихия и такой Бог церкви не нужен. В результате возникает идеалистический атеизм, прямо провозглашающий бытие Божие, обязывающий к исполнению ритуала, поддерживающий вероучение, но такое, что делами Бог отвергается тем сильнее, чем более непреклонен индивид в своей приверженности вероучению. Материалистический атеизм лучше тем, что честнее: прямо отвергает бытие Божие, предоставляя индивиду возможность принять ответственность о благополучии Мира на себя, либо обнажить свой сатанизм в уверенности о безнаказанности.