– Нет тебя в моем будущем, Люк. Нет. Ну разве что я сама тебя туда втащу, – пробормотала она, перелистывая страницу.

Лукас с Самантой появились, когда Джейлин, позевывая, уже сидела за утренним кофе. С первого взгляда она сразу поняла, что между ними произошла очередная размолвка.

Дальнейшее наблюдение за ними только подтвердило ее предположение.

– Привет, Джей, – бросила Саманта и сразу же, на высоких тонах, обратилась к Лукасу: – Ну и как ты думаешь, долго еще шериф вытерпит мое присутствие здесь?

– Беру его на себя. Если он возмутится, мне придется спорить с ним. Нравится ему это или нет, но ты будешь работать с нами. Доброе утро, Джей!

– Кофе свежий, – проговорила Джейлин.

– После завтрака я отправляюсь в цирк, – сообщила Саманта. – Мне нужно деньги зарабатывать.

– Сэм, но ведь мы же обо всем с тобой договорились. – Лукас протянул ей чашку с кофе, но не отпускал ее до тех пор, пока не встретился с Самантой взглядом. – Ты нужна здесь. Нам. Мне.

Саманта поморщилась, затем с явной неохотой согласилась:

– Ну ладно, ладно.

Несмотря на ее недовольный тон, Лукас был явно обрадован ее ответом.

Джейлин догадывалась почему. Характер у Саманты был такой, что, если не выдавить из нее обещание, она могла в любой момент исчезнуть.

Они сидели за столом все в том же конференц-зале и в полной тишине пили кофе, Только раз молчание прервал Лукас, спросив у Джейлин, не пришел ли долгожданный ответ из Квонтико. Джейлин бросила короткое «нет», и в эту секунду в проеме раскрытой двери показалась фигура Глена Чемпиона.

– Здрасьте, – кивнул он, – Я думал, шериф с вами.

– Пока не видели его, – ответил за всех Лукас. – Что-нибудь случилось? – Он удивленно поднял брови.

Глен помолчал, вздохнув, неопределенно пожал плечами.

– Вообще-то не знаю, он просил всю корреспонденцию нести сразу к нему, – извиняющимся тоном произнес полицейский. – Только раз уж его нет и указано ваше имя…

– Где указано мое имя?

– Да вот здесь. – Глен подошел к столу и, вытащив из кармана небольшой пакет желто-коричневого цвета, толкнул его в сторону Лукаса. Пакет заскользил по столу, уперся в блюдце и замер. – Вам. Пришел с обычной почтой. Похоже, кто его только не хватал, так что отпечатков пальцев на нем хоть отбавляй. Я подумал: отнесу-ка я его вам, может быть, в нем что-нибудь срочное.

Лукас внимательно разглядывал конверт.

– Тебя в нем что-то смутило? – спросил он.

– Да, – признался Глен, пожимая плечами. – На нем нет марки, один почтовый штемпель. – Он повернулся и вышел из конференц-зала.

– Люк. – Джейлин нагнулась, глядя на конверт. – Что это?

– Письмо, для меня. Адрес получателя – полицейское управление. Надписано ровным почерком, печатными буквами. Марки нет, Глен прав. Следовательно, принес его отправитель. – Лукас поднялся, достал из кейса латексные перчатки, долго надевал их. – Нужных отпечатков пальцев на нем нет, это понятно, но правила тем не менее необходимо соблюсти.

– Конверт не заклеен, – отметила Джейлин, – язычок просто плотно прижат. Осторожный сукин сын, не дает нам ни единого шанса определить его ДНК.

– А ты как думала? – съязвила Саманта.

Лукас молча кивнул, затем подошел к столу и, под напряженными взглядами Джейлин и Саманты взяв конверт, вытащил оттуда сложенный листок бумаги и развернул его.

– Черт подери! – пробормотал Лукас. – Гаденыш над нами издевается. Буквы из газеты вырезал, хотя отлично знает, что по принтеру его выследить невозможно.

– Театральные эффекты. – Саманта кисло улыбнулась. – Представляет, как вытянутся наши физиономии. Это ж надо только додуматься! И не лень ему с ножницами колупаться?

Лукас снова кивнул, положил листок на стол, и все трое склонились над ним. Буквы были разного размера, вырезанные из заголовков статей, но текст был предельно ясен: «Есть только одно правило, Люк. Догадайся какое. Он у меня. Если не отыщешь его вовремя, он умрет. Приятного денька».

– М-да, – произнес Лукас и, нахмурившись, посмотрел на Джей и Саманту: – Как думаете, кого он похитил на этот раз?

Последовало долгое молчание, нарушила которое Саманта.

– Имеет смысл поискать шерифа, – тихо предложила она.

Голова у Уайата Меткалфа страшно гудела. «Что же, черт возьми, я вчера выпил и сколько?» – попытался он вспомнить, но так и не смог восстановить в памяти вчерашний вечер. Запомнилось ему только одно – он вошел в квартиру с острым желанием напиться, в чем определенно преуспел, после чего рухнул на диван.

Меткалф широко зевнул и попытался пошевелиться, но не смог. Это обстоятельство его крайне удивило, и он попробовал открыть глаза. Веки были тяжелые, словно обсыпанные кирпичной крошкой. Только с третьей попытки шериф смог приоткрыть их, красные и воспаленные от выпитого. Сначала ему показалось, что вокруг туман. Он заморгал, морщась от боли, стараясь полностью раздвинуть веки, и, когда это ему удалось и он увидел, где находится, не поверил своим глазам.