Дый откровенно лгал: Варнава знал, что смешение потомков двух сыновей Прародителя было инициировано именно каинитами, которые буквально навязывали сифитам своих дочерей. Но уличать Дыя было сейчас не нужно и бессмысленно.

— Кстати, среди сифитов не оказалось Продленных, по крайней мере, в первых поколениях. Это, согласись, зять мой, говорит о многом, — продолжал див.

— Да…Говорит…

— И сифиты никогда не смогли бы совершить то, что мы!

Дый вещал с возрастающим энтузиазмом. Голос его напрягся до предела. Варнава заподозрил, что тот входит в транс.

— Метрополия в долине Синдху контролировала и островную монархию в Западном океане, и республики на огромном континенте в Южном. Наши корабли ходили на южный полярный материк, не покрытый еще льдами, доставляли оттуда золото, самоцветы и драгоценные шкуры! Наши города освещались электричеством, и каждый, слышишь ты, каждый житель империи имел прямо в доме благоустроенный нужник со сложной канализацией! А-а, каково?.. Что еще нужно человеку, помимо удобного унитаза. Ни-че-го!

Глаз окончательно закатился, Дый захрипел, Варнава напрягся, готовясь к броску. Но див тут же оправился, мертвенно бледное лицо потихоньку возвращало краски, встал на место глаз, в котором засверкала обычная насмешка.

— Что, не успел придушить тестюшку? Даже не думай. Знаешь, пойдем-ка все-таки на воздух, душновато здесь. Или дианкина стряпня меня так разобрала…

Дый поднялся и надел на голову невесть как очутившийся здесь круглый стальной шлем, увенчанный двумя бычьими рогами.

— Придушить тебя успею. Но пойдем, раз желаешь — твоя здесь воля и твоя сила, — произнес Варнава, тоже поднимаясь с лавки.

…«Аще бо праведника спасеши, ничтоже велие; и аще чистаго помилуеши, ничтоже дивно: достойни бо суть милости Твоея. Но на мне, грешнем, удиви милость Твою». Оставалась Варнаве только молитва — он был внутри Фактории Тьмы. Впрочем, Тьма в глаза не бросалась. Напротив.

Когда они вышли наружу через громадный мраморный портал, погребальное сияние золотого потолка сменилось буйной атакой солнечных лучей. Перед ними простиралась светлая долина почти идеально круглой формы, в окружении четырех далеких вершин цвета темной меди, основания которых сокрыты были плотным туманом. Они разительно напоминали сидящих старцев в белых малахаях, с одного спускался ледник — точь в точь длинная седая борода. Зал Убитых возвышался на небольшом плато, долина просматривалась отсюда, как на ладони. Центр ее занимало озеро в форме месяца с водой прозрачной настолько, что, казалось, даже с этой высоты можно было видеть снующих возле дна радужных рыбок. Снежные навершия великих пиков отражались в зеркальной поверхности, на которой нежданным темным пятном выделялся поросший кустарником островок, резко поднимающийся к центру. Вершину его венчала унылая серая башня, похожая на маяк, неким безответственным лоботрясом воздвигнутый посередине небольшого водоема.

Сама же долина похожа была на игрушку избалованного отпрыска безумно богатого великана. Все в ней казалось ладным, вылощенным, почти геометрически упорядоченным — от надменно блистающего озера, до густой растительности по берегам и вытекающей из него медлительной реки, теряющейся меж пиков. Кое-где в воздух поднимались, затуманивая пейзаж, пышные султаны гейзеров. В других местах Варнава видел прихотливые игрушечные домики, утопающие в цветущих садах и зелени парков. Тут и там возвышались башенки храмов, возлегали небольшие возделанные поля, на которых ритмично двигались странные, кажущиеся с такого расстояния крохотными, существа.

— Это что же, и в блаженной Шамбале приходится трудами добывать хлеб насущный? — повернулся Варнава к Дыю.

— Не всем, не всем, — хохотнул тот. — На полях эти, мать их ети… Йети. Ну, рабы, короче. Но ты не расстраивайся, им тоже хорошо, уж поверь, дорогуша.

Варнава пожал плечами и отвернулся, продолжая обозревать пейзаж. Дый положил руку ему на плечо.

— Смотри! Там, за пиками — тысячи миль беспощадных гор, холод, сушь, ядовитые испарения, смертельные для всех существ. А потом — море, терзающее голые скалы, где мы в последний раз с тобой встретились. И мертвый океан, конца которому нет…

Дый произнес это торжественно и удовлетворенно. Искоса глянув на него, Варнава увидел довольную улыбку — творец осматривал творение и находил его удачным.

— Дый, а чем тут так несет, помимо твоей бороды? — невинно спросил он.

Действительно, все пронизывал несильный, но настойчивый неприятный запах.

— Сера, — кратко пояснил див. — Здесь же горячие источники везде. За счет них этот оазис и существует, так что приходится с запахом мириться — нету в Древе сем совершенства. Хоть тут и не Древо, в общем-то… Давай-ка, зятек, вниз смотаем. Только мне тебя придется за ручку водить, аки младенца, ибо ничего пока здесь не можешь и не умеешь.

На самом деле Варнава очень даже желал оказаться внизу: интуиция шептала, что там-то все и начнется. Во всяком случае, был уверен, что не даст легко и просто погубить себя в этой противозаконной стране. Конечно, у Дыя там могли оказаться слуги, почище эйнхериев. Но пространства для маневра должно было появиться больше. А еще он сможет использовать нечто, извлеченное им только что из последних слов врага. А именно: ему стала очевидной его уверенность, что ни одно существо, помимо воли хозяев Шамбалы, не может применить здесь свои магические способности. Это было известно всему Ордену, однако, как выяснилось, дело обстояло совсем не так. Некогда Варнава попал к границам этой запретной зоны с помощью написанного неведомым мастером «Трактата о Древе». Его приятель Аслан первым догадался, что Трактат не только разоблачает Шамбалу, но и служит своеобразным ключом к ней — ведь прочитать великую книгу для Продленного значит создать Ветвь, если он того пожелает. Правда, по первому разу ключ этот открыл лишь подступы к горной стране, а дальше шли нагроможденные созидателями ее защитные ужасы. Аслан, тоже один раз побывавший там, где море встречается со скалами и начинается пеший путь в колдовскую долину, в отличие от Варнавы, не наткнулся на стража. Поэтому у него было время на эксперименты, которые неопровержимо доказали, что все его силы Продленного в этом месте вполне действенны. И даже возрастают многократно. Конечно, магическая защита работала, но теперь он был способен преодолеть ее, приложив определенные усилия. И вошел бы в Шамбалу, не появись в тот момент стражи. Они его не заметили, но Аслан счел благоразумным удалиться со всем добытым знанием. Все это он рассказал Варнаве, когда учил пользоваться Трактатом.