— Может те ребята на летающем острове за нами вернутся? — выдвинула уж совсем бредовое предположение я. — Это ведь стража Синейской пустоши? Я бы лучше имела дело с ними, чем с этими безумными птицами, от которых не знаешь, чего и ждать!

— Нет-нет-нет! — замахал руками Юч, с ужасом глядя, как толпа йонов неотвратимо двинулась за нами. — Я на тот остров больше ни ногой! Эти жестокие люди меня пытали! Я чудом вырвался!

— Будем живы — расскажешь, как, — тихо сказала Натэя таким тоном, будто рассказ Юча был единственным ее мотивом спастить от оравы йонов.

— Обещаю! — пискнул Юч.

А йоны надвигались. Они по-прежнему переругивались между собой, пытаясь решить, кто же все-таки Юч — самозванец или бог? Точнее, тот, кто никак не мог это решить, шел где-то в середине этой толпы, скрытый от нашего взгляда. Мы пятились, насколько это вообще возможно — пятиться вверх по крутой горной тропинке. Вот и священное плато, где ныне покоятся останки старого вождя и старого бога. Еще несколько шагов назад. И еще. Скоро эти милые ребята прижмут нас к скале или краю ближайшей пропасти. И вот тогда вождю все-таки придется решить — воздать нам почести или пустить полетать с огромной высоты.

Мы пятились, не оглядываясь назад. А что нам еще оставалось? Двум смертям не быть, одной не миновать. А все так замечательно складывалось! Йоны-союзники в битве за Ригнальяр, вот это был бы сюрприз для Наставника Шетта!

И мы, и йоны совсем забыли о провале, который теперь зиял на месте Золотого Яйца. Подломившаяся под ним тонкая колонна в огромной пещерной полости ухнула вниз, после того, как Юч непочтительно потоптался по Яйцу. А теперь туда один за другим — маг оказался первым, а аларинец последним — ухнули и мы. Последнее, что я услышала, прежде чем короткий всплеск боли во всем теле погрузил меня во тьму, был донесшийся сверху вопль доброй сотни йонов. В нем причудливо мешались ярость и ликование.

Интересно, на чем успел остановиться вождь?

— Обморок — это ведь почти тот же сон, правда?

Я впервые слышала голос Азаль. Да, девочка постоянно мяукала, мурлыкала и издавала прочие звуки, обычные для кошачьей ипостаси сайг, и я, признаться, уже совсем было стала воспринимать ее как кошку. Милое ручное существо, все понимающее, но не принимающее активного участия в жизни нашего маленького гордого отряда. Нечто наравне с лошадьми, которые так и остались в конюшне дорской Гильдии Поваров. Сколько раз уже себя одергивала! И вот Азаль решила придти ко мне в сон, чтобы расставить все по местам.

Да, я помню, это не сон. Я провалилась в эту йонскую дыру на месте Золотого Яйца, будь оно неладно. Возможно, тело мое уже корчится в агонии — кто знает, какая там была высота! — а я тем временем вполне себе неплохо провожу время, беседуя с сайг. Голос у девочки-кошки оказался совсем не девичий — низкий, смягчающий согласные и чуть удлиняющий гласные.

Сколько ей все-таки лет?

Мы стояли в конце (или начале?) длинного коридора, в котором было множество дверей. Кажется, я даже помнила, как мы по нему шли: мягко, по-кошачьи ступающая сайг и я, грохочущая следом тяжелыми сапогами истинного воина Колыбели Героев. Гладкий деревянный пол, резные двери, льющийся откуда-то сверху зеленоватый свет. Теперь мы стояли перед последней дверью, за которой как будто завывал ветер. Сухие осенние листья кружились у нас под ногами, хотя откуда бы им было взяться в том коридоре? Впрочем, сон есть сон. Даже если он всего лишь обморок.

— Эштерил рассказывал мне о вашем наставнике. Его зовут Ринхат, я правильно запомнила имя? Он должен был помочь. Я знаю, никто из вас не способен докричаться до него через пол-материка. Я попробовала, и пришла рассказать тебе, что с той стороны помощи вы уже не дождетесь.

— Откуда тебе знать? — не поверила я.

Наставник Ринхат, как же так? Неужели вы нас предали?!

— У меня получилось заглянуть в его сон — сайг способны ходить тропинками грез даже тех людей, с которыми лично не знакомы. У вашего наставника яркие, веселые сны, но они насквозь пропитаны ложью. Красивая пустая картинка, которой от него кто-то заслонил реальность. В этом сне была ты. Но ты была не похожа сама на себя — точно такая же картинка без смысла, улыбающаяся кукла с зелеными глазами. Ты не такая, но ему хочется верить, что к нему приходит настоящая Алата.

Я снюсь наставнику Ринхату, кто бы мог подумать! Мне сразу вспомнился тот жуткий сон, где все друг друга поубивали. Тот, где Шактаяр и Ринхат сражались за право быть со мной. Чего только не подсунет воображение, шкруть его побери! А мне, стало быть, грезится этот разговор с сайг, и лишь Единственной известно — то ли девчонка и правда пришла ко мне в сон и рассказывает о том, что видела, то ли я наслушалась болтовни про способность сайг к магии снов, и теперь… О Единственная, я уже запуталась во всех этих «во сне» и «наяву»! Как все-таки здорово, что я не какой-нибудь полоумный маг, который рискует однажды проснуться с окончательно съехавшими набекрень мозгами, после прогулок «тропами чужих снов»! Намного приятнее просто быть воином. Меч в руке либо есть, либо его нет, третьего не дано!

А что, если весь этот бред про похищение Марчиса и Ригнальяр мне тоже снится? И вот-вот на башнях Колыбели грянет гонг, призывая всех воинов срываться с постелей и бежать на тренировочные площадки, на утреннюю зарядку?!

Я решительно тряхнула головой. Спать и думать, что реальность тоже сон, и так до бесконечности — то еще развлечение! Сайг рассмеялась, прищурив кошачьи глаза.

— Ты на верном пути. Может, у тебя тоже когда-нибудь получится.

— Нет уж! — решительно отрезала я. — Воином родилась, воином и помру, не нужно мне ваших колдовских штучек!