Сила текла через его тело, расползаясь в пространстве прочной незримой паутиной. Нужно было держать в повиновении все вокруг — многочисленных воинов и магов Колыбели, защитный Купол, отделивший Шетта и Ригнальяр от всего прочего мира, семь жертв, которые безвольными куклами стояли рядом с местом появления камня. Силы хватало на все. Шетт чувствовал, как сплетаются в его руках тысячи нитей, ведущих к послушным марионеткам. Кажется, он видел таких кукол на ниточках в детстве, на базарной площади Магнамары… или Фаррайгэ? В каком королевстве и в какой жизни это было? Неважно.

Холодный серебристый туман заклубился под ногами Наставника Шетта, и маг почувствовал, как сердце в его груди отозвалось радостной дрожью. Он долгие столетия ждал этого момента, копил силы и мудрость, а теперь радуется, как несмышленый мальчишка. Шетт позволил себе улыбнуться. Ригнальяр все четче проявлялся всего в шаге от него — серая плита с черными вкраплениями. Семь символов, семь чаш для жертвенной крови. Семь шагов до вершины силы и власти. До венца нескольких веков стараний и ожидания.

Первый шаг. Маленький аккур. Второй шаг. Красавица темная. Третий. Суровый йон. Четвертый. Рыжий сайг. Пятый. Темнокожий феари.

— Ты следующая, — Шетт знал, что светловолосая эльфийка не ответит ему, но ему нравилось говорить вслух. Ему нравилось то, как звучал его голос в плотном, почти осязаемом Куполе, который не только защищал Ригнальяр от посягательств извне, но и скрывал происходящее рядом с жертвенником от посторонних. Есть те, кто в момент триумфа мечтает быть окруженным толпой восторженных почитателей. Шетт был не из подобных. Те, кто за пределами Купола, пусть выполняют свою роль до конца. Кажется, там какая-то заварушка — нити в его руках рвутся, но их несколько тысяч, так что это не имеет значения.

— А ну-ка отпустил ее, урод, — раздался голос за спиной.

«Урод?» — успела возмутиться какая-то часть Верховного Наставника. Он по праву считал себя красивым — нынешнее тело высокого статного мужчины с коротко стрижеными седыми волосами и жестким загорелым лицом ему нравилось больше всех прежних.

Чьи-то руки — красная кожа? Аларинские демоны? — попытались схватить Шетта сзади, но тот только повел рукой, и демон, взвизгнув, исчез.

Умница брат Шактаяра устроил прямо под Куполом Шетта портал, откуда то и дело вылезали из его мира демоны. По двое или по трое они безуспешно пытались обезвредить Шетта, но тот только отмахивался от них, как от назойливых мух, и зашвыривал обратно. На то, чтобы попытаться убить нас, его пока не хватало — или Верховный Наставник просто медлил? Шактаяр пытался растормошить эльфийку — одну из назначенных в жертву. Натэя и Эш трясли за плечи Марчиса. Кажется, магичка плакала — от боли или от злости, не знаю. Азаль с неожиданным воплем кинулась к одному из тех, кто уже лежал на жертвеннике — рыжеволосому сайг с перерезанным горлом.

Кровь. Ручейки крови по всему камню и серебристый туман под ногами.

Демоны. Двое. Еще двое. Шетт с рыком отмахивается от них. И еще трое. Я не магичка, но отчетливо вижу — его силы хватит, чтобы перекрыть портал. И тогда мы окажемся в капкане.

У нас вовсе не было цели героически сразиться с Верховным Наставником Шеттом за Ригнальяр. Нашим планом было ворваться под Купол и утащить как можно больше оставшихся в живых жертв, в мир Харгена. Ригнальяр исчезнет, не напившись всей положенной крови, и Шетту останется только рвать и метать над загубленной целью всей жизни. Где он найдет недостащие жертвы с чистой кровью? На поле боя, где смешались люди, йоны и сайг?

— Харген, вытаскивай нас отсюда! — попыталась докричаться до соседнего мира я. Но братишка Шактаяра, ждавший нас там, за гранью, вероятно замешкался — наверное, думал, что в живых осталось гораздо больше двух жертв. Наверное, он дал время нам добраться до них, прикоснуться, делая возможным перемещение за грань миров.

Не успели. Последний демон исчез, Шетт коротко хлопнул в ладоши, как будто запирая оконные ставни.

— Больше никаких демонов под моим Куполом, — хищно улыбнулся он.

Наставник Шетт смеялся нам в лицо. Нам, попавшим в западню, как мыши под стеклянный колпак. Шактаяр отпрянул от пытающейся сесть эльфийки и отчаянным движением выбросил вперед руку со шпагой, целясь Шетту в горло. Верховный даже не попытался защититься. Его смех не утих ни на мгновение, когда острие клинка чиркнуло по обнаженной коже. Кровь? Ничуть не бывало. Кожа Шетта будто бы превратилась в каменную скорлупу, а смех был похож на безумный хохот ветра в гулких галереях Колыбели. Ригнальяр, с которым Наставник был теперь связан пролитой кровью пяти жертв, дарил Шетту неуязвимость древнего камня-жертвенника.

Мы с Эшем зачем-то последовали примеру аларинца и попытались достать Верховного Наставника оружием. Крик Солнца возмущенно звякнул, отскочив от незащищенного плеча Шетта, и на Ригнальяр, на захлебывающуюся рыданиями рядом с мертвым соплеменником Азаль посыпались самые настоящие каменные осколки. Моя Стальная Молния имела не больше успеха — бок Верховного оказался ничуть не податливее плеча и горла.

Вскрикнула от бессильной ярости Натэя.

С тем же успехом мы могли долбить мечами по Ригнальяру.