– Вы штатный сотрудник, сэр? – спросил меня охранник.

– Разумеется да. Я из РТСР/7, мой номер 813317.

Охранники провели меня в комнату ожидания, ввели мой личный номер в компьютер, бегло прочли сообщение на экране и сказали:

– Извините, сэр, но ваш пропуск в учреждение аннулирован. Нам приказали отвести вас в департамент кадров.

Два охранника повели меня по вестибюлю мимо очереди любопытных зевак. У лифта стоял вернувшийся из Москвы Уиллер, разглядывая шнурки на ботинках и делая вид, что не замечает меня. Видимо, была какая-то серьезная причина, если меня вели под охраной в департамент кадров, но я и представления не имел, что могло случиться. Я напряженно думал. "Вероятно произошла какая-то ошибка и вскоре все выяснится", – успокаивал я себя.

Охранники сопроводили меня до восьмого этажа, где уже ожидал Ядовитый Карлик. Он привел меня в свой кабинет и пригласил сесть. Он не стал тратить время на пустые любезности и сразу же приступил к делу:

– Как помните, при последней нашей встрече я предупредил вас, что если вы не пересмотрите свое поведение, то не сможете оставаться служить здесь. Вы не исправились, поэтому вас уволили.

Его слова ошарашили меня.

– Как вы можете делать столь абсурдное заявление? – выпалил я, как только прошло оцепенение. – Шеф моего отдела только что показал мне блестящую SAF.

Ядовитый Карлик принялся уверять меня, что разведслужба подыщет мне подходящую работу в банке Сити, но я был так потрясен, скептически настроен и опустошен, что даже не вслушивался в его слова. Ядовитый Карлик говорил с таким видом, будто действовал с ведома вышестоящих начальников.

– Моя секретарша проводит вас из здания. Отправляйтесь домой и не приходите сюда, пока мы не свяжемся с вами, – произнес он, отпуская меня. Придя домой, огорченный и удрученный, я прилег на диван и задумался. Ядовитый Карлик не привел ни одной весомой причины для моего увольнения, а его заявление о том, что он предупреждал меня, наглая ложь. Бэджер выдал мне хорошую характеристику, так что она не могла стать причиной. Я стал подозревать, Ито здесь замешана коварная рука Фаулкрука. Почему я должен вот так лежать и дожидаться, пока кадровики свяжутся со мной?

Через несколько мучительных дней из департамента кадров позвонила секретарша и сообщила, что меня вызывают на беседу с начальником департамента Джулианом Диммоком. Ранее я никогда не встречался с HPD, знал только, что он отставной морской офицер, кроме МИ-6 нигде не работал и до сих пор в нем сильны привычки, усвоенные на военной службе. Ему нравились яркие в тонкую полоску костюмы банковских служащих в Сити. По МИ-6 ходили слухи, что он будто бы работал менеджером по кадрам в одном из банков, который принимал на работу отставных офицеров-разведчиков в обмен на ценную экономическую информацию. Он не был идеальным руководителем кадровой службы гражданского учреждения, но я полагал, что он не мог быть хуже Ядовитого Карлика и Фаулкрука.

– Ну и каковы же причины моего увольнения? – вызывающим тоном спросил я, когда мы пожимали друг другу руки.

– С какой стати вам нужны причины? – спокойно ответил Диммок, усаживаясь на низенькую скамейку за кофейным столиком. – В любом случае, у вас не возникнет проблем с поиском хорошей работы в Сити.

– По трудовому законодательству Великобритании у вас должны быть причины для моего увольнения, – продолжал я твердо гнуть свою линию. Я не зря просидел весь день в Кенсингтонской библиотеке, изучая трудовое право.

– Ваш кадровик, PD/2, на последней встрече назвал причины, – с раздражением ответил Диммок.

– Нет, он не назвал ни одной, – возразил я. Диммок попал в затруднительное положение и почувствовал себя неудобно. – Вы можете сделать это, – настаивал я. Диммок немного подумал и заявил:

– Вы руководствуетесь сомнениями. Я только посмеялся про себя над этой абсурдной фразой и спросил:

– Что это значит и что в этом плохого?

– У вас нет чувства ответственности, – пояснил он.

– О да, конечно же, – с насмешкой проговорил я, – вот почему меня послали в Боснию.

У Диммока не было никаких доказательств своего тезиса, и он тут же выдвинул другое обвинение:

– Вы не срабатываетесь с коллективом.

– А почему же в таком случае Р4 блестяще оценил мое взаимодействие с военными из части 602 в Боснии? – раздраженно спросил я.

Диммок изворачивался как мог, но все его доводы были смутны, бессмысленны и легко опровергались мною. Они никак не подтверждались ни одним рапортом моего начальства. Стало ясно, что все обвинения против меня основывались на слухах, которые распространяли Ядовитый Карлик и Фаулкрук, а своих мыслей у Диммока на этот счет не было.

– Я хочу получить объяснение причины в письменной форме, что является моим правом согласно трудовому законодательству, – потребовал я.

– Но вам же известно, что мы не можем давать вам любые письменные объяснения, ибо это нарушение Закона об охране государственной тайны, – как-то нерешительно возразил Диммок. Но я стоял на своем:

– Я хочу получить такой документ завтра же.

– Хорошо, посмотрю, что тут можно сделать, – с неохотой согласился Диммок. Но я не остановился на этом: