Димон сидел мрачный и искоса поглядывал на меня. На всякий случай я возмутилась тем, что мне определенно не везет с отдыхом. Как только на него решусь – блямс! Какая-нибудь неприятность…

– Хороша неприятность – человека убили! – проронил муж, не отрывая от меня внимательного взгляда.

Я демонстрировала полное безразличие, и он, продолжая укорять меня в неправильной реакции на случившееся, отправился одеваться. Едва я проводила его к лифту, из дома выскочила Наталья, на ходу давая указание собаке не открывать дверь спальни, – все равно, мол, без толку – вся кровать забаррикадирована табуретками с кухни, так что уютно устроиться на покрывале не удастся.

Надо сказать, Наташка помешана на порядке. Еще ни разу она не убежала на работу, не застелив кровати. Боксериха это поощряла. У нее был свой пунктик – дернуть лапой дверную ручку, открыть дверь и завалится отдыхать на дорогое атласное покрывало. Наверное, так она чувствовала себя человеком. Отучить ее от этой тайной страсти не было никакой возможности. Именно потому аккуратно застеленная кровать всегда щетинилась ножками табуреток.

– Если что – звони. Если ничего – тоже звони. И закрывайся на все замки. Я теперь буду звонить в дверь четыре раза: длинный – короткий и еще раз длинный – короткий. Потом еще четыре коротких. На мотив «Чижика-пыжика». – Наталья слегка задумалась и махнула рукой. – Не спутаешь, разберешься, – старательно убирая ключи в сумочку, добавила подруга. – Кстати, я тут подумала – тоже давно не отдыхала. Как представлю, что ты дома бездельничаешь за уборкой и готовкой, чувствую себя неполноценной… Нет, неполноценной – это по другому поводу… Обделенной!

Коллега Владислава Аркадьевича, Валерий, объявился первым и попросил разрешения встретиться. Памятуя о неудачном визите Владислава, я согласилась на встречу на нейтральной территории. На втором этаже нашего универсама есть уютная кофейня, не испытывающая недостатка в клиентах. Вылезать из своей крепости средь бела дня я уже не боялась. Половина бессонной ночи не прошла даром. Ни одной из сторон нет резона стирать меня с лица земли. Случайная подмена папок произошла не по моей вине. Могут, конечно, похитить и под пытками заставить признаться в том, чего и не было. Но какой смысл? Легче обвести меня вокруг пальца, убедить, что от меня зависит спасение английской королевы, и вынудить добровольно отдать конвертный набор. Если он у меня есть. В чем конкурирующие фирмы должны очень сомневаться. Не мог же убиенный курьер посмертно явиться к своему работодателю и загробным голосом поведать, что просил меня о помощи. Да и подмена папок произошла случайно. Лично я бы на их месте сомневалась. Хотя на своем – определенно совершила большую глупость. Но со стороны в нее плохо верится… Через час перезвонила Наталье и доложила о первом звонке. Она обещала оперативно разделаться с пациентами и к часу дня появиться в кофейне за соседним столиком.

Как ни странно, больше никто не звонил. Наверное, конкуренты сводят счеты с поставщиком компромата, решила я и перезвонила по второму номеру мобильника, владелец или владелица которого вчера находились вне досягаемости.

На звонок ответил мужчина. Голос был мужественный и приятный. Я сказала: «Алло!» – и замолчала. Абонент отключился. Я тоже.

Обругав себя пару раз несобранной бестолочью, заодно обругала и мужа – слишком часто об этом напоминает. В результате и сформировался идиотский комплекс.

Закончить обвинения в адрес Димки я не успела – помешал телефонный звонок. Все тот же мужественный голос с мягкой интонацией проронил:

– Вы мне звонили, не отпирайтесь. Я прочел… мобильный номер телефона…

Растерянность прошла. Чистой воды бандит не будет брать пример с Евгения Онегина. Я воспряла духом и, почти не заикаясь, поведала печальную повесть, как Владислав вчера зашел ко мне в гости и что из этого вышло. Цель его визита – извиниться за недоразумение, произошедшее днем ранее у меня на работе. Ему удалось убедить меня в том, что опасность мне не угрожает. На всякий случай оставил мне визитку, где собственноручно указал два номера телефона, по которым надлежит позвонить, если откуда-нибудь поступят неприятные звонки или угрозы, связанные с этим самым недоразумением. Теперь вот сижу и боюсь. Как выяснилось, Владислав на обратном пути сбился с дороги и шагнул прямо в вечность. Мне туда не надо.

Для начала мужчина представился Антоном Васильевичем и похвалил меня за звонок, сообщив, что он в курсе событий. Вежливо спросил, располагаю ли я часом свободного времени. Пришлось поплакаться, что меня настоятельно принуждает к встрече на уровне кофейни некий Валерий – коллега Владислава при жизни покойного. Нужна мне эта кофейня вместе с Валерием! Я с надрывом вздохнула и закашлялась. Антон Васильевич принялся меня утешать и добился своего, настояв, чтобы я забыла как это имя, так и кофейню. За нее тут же обиделась. Меня неправильно поняли. Это она мне в придачу с Валерием не нужна. А кофе там великолепный! Сразу же поступило предложение отведать его в ресторане «Роксолана», почувствовать разницу, а заодно и отобедать. Я твердо возразила: по ресторанам хожу исключительно с мужем. А он сейчас очень занят – режет кого-то за операционным столом. Ни на что иное, кроме кофейни, не согласна. Да и то только потому, что нужно в торговый центр за продуктами, а одной страшно. Антон Васильевич не спорил. Наверное, ошалел от логичности моего хода мысли.

Ровно в тринадцать ноль-ноль я вошла в помещение кофейни. И, как всегда, притормозила на пороге. Запах кофе – умопомрачительный. Я его люблю гораздо больше, чем сам напиток. С третьего столика навстречу поднялся высокий мужчина лет сорока – сорока пяти с внешностью мужественного киногероя: американского полицейского. Почему американского и почему именно полицейского? Да кто ж его знает. Таково было первое впечатление. С соседнего столика на меня внимательно смотрело два со вкусом одетых дуболома. Имеется в виду – с чужим, но очень хорошим вкусом. Кофейные чашечки в их лапищах выглядели сущей нелепицей. Со всей очевидностью, им было жарко, но снять пальто они не решались.

Антон Васильевич приветливо поздоровался и, сетуя на не очень благоприятную обстановку, помог снять дубленку. Пуговицы я так и не подобрала. Не до них. Выпрошенную у Анастаса Ивановича специально для этой встречи большую хозяйственную сумку я аккуратно примостила на коленях. Почему-то решила, что она послужит лучшим доказательством тому, что я тороплюсь за продуктами. Середина ее как раз пришлась на высоту столика. Неприязни к Антону Васильевичу я не испытала. Несмотря на телохранителей. Безмятежно повертев головой по сторонам, Натальи не заметила. Подруга задерживалась.