«У меня есть, – произнес он голосом таким же хриплым, как у Велочки, и опять испугался. Она от удивления замолчала и, хлюпнув носом, прекратила рыдать. – Есть у меня… дача… да… – проскрипел дальше Гарик. – Недалеко… Сорок километров… Родители живут с семьей сестры – дети там. У зятя своя дача…»

Через пятнадцать минут Велочка неожиданно для себя дала согласие стать женой Гарика. Решающее значение сыграли его белые шерстяные носки. Одновременно надумали с весны приступить к отделке пустующей дачи и прилегающего участка в двенадцать соток по последнему слову дизайна. Своими руками и за свой счет. Вот тут-то и родились адреса нескольких собственников коттеджей, воспользовавшихся услугами фирмы «Купава». Правда, Гарик предупредил, что полагался исключительно на свой вкус, и Эвелине надо самой посмотреть на результат творческого труда «купавинцев». Но очень осторожно. Это – коммерческая тайна! Сейчас же смотреть не на что – идут работы по отделке зимних садов в крытых оранжереях. Не так давно он возил строительный материал в Парфеново. Местечко, расположенное рядом с подмосковным городом Видное, – почти рядом с Москвой. Какой-то крутой бизнесмен по фамилии Ростовцев решил к Новому году выполнить каприз любимой жены.

Наташка тщательно уточняла адреса клиентов дизайнерской фирмы, а я с ее слов так же тщательно записывала. Далее разговор пошел о времени подачи заявки для регистрации брака, и я занялась своими делами, перестав слушать обрывки разговора, затянувшегося почти на час.

Жуткая мысль пришла в голову в тот момент, когда засыпала ингредиенты в хлебопечку, решив сделать тесто для беляшей. Я бросила мерный стаканчик и понеслась в большую комнату, где Наташка продолжала треп о предстоящей свадьбе. Исполнив перед ней замысловатый танец с кривляниями, ужимками и физическим воздействием на подругу мини-толчками в плечо, наконец обратила на себя внимание. Она перестала отпихивать хозяйку квартиры, как досадную помеху, и, вопросительно изогнув брови, уставилась на меня взглядом поверх очков, бросив в трубку:

– Вела, подожди секунду. Тут твоя несостоявшаяся свекровь от злости бесится, узнав, что ты решила выйти замуж за другого. Ясное дело, теперь ее сын-дебил так и будет на ее шее сидеть – не удалось сбагрить… – И, зажав рукой телефонную трубку, она прошипела: – Ну что еще?

– Пусть ни в коем случае не афиширует свои отношения с Гариком! Мало ли что может произойти? И до свадьбы не доживет!

Взгляд подруги посуровел. Очевидно, моя физиономия красноречиво говорила о серьезности предостережения. Она рукой сделала жест, означающий: поняла – не дура.

– Извини, дорогая, – продолжила Наталья ворковать в трубку. – Еле успокоила психопатку. Но считаю необходимым дать тебе один совет: не торопись сообщать всем о принятом решении и демонстрировать окружающим близкие отношения с Гариком. Народ злой. Начнут издеваться – ведь у него, как я поняла, сложилась не очень приятная репутация человека недалекого… Я прекрасно понимаю, что он начитан и образован, но ведь у него на груди не висит институтский красный диплом. Послушай доброго совета – повремени с оглаской. За три месяца успеешь во всем и со всеми разобраться. Мы тоже… Почему «мы»? Разве я так сказала? «Мы» тут совсем ни при чем. Это я, наверное, машинально, к слову. Свои, понимаешь, проблемы…

Еще минут десять Наталья прощалась с Эвелиной. Я в это время отчитывалась мужу, некстати вспомнившему обо мне, как прекрасно провожу свободное время. Растягивая слова и закатив глаза к потолку, усердно перечисляла, что делала и что собираюсь сделать, ловя себя на том, что выдаю желаемое за действительное. Очевидно, он располагал достаточным свободным временем для болтовни, и я с раздражением подумала – неужели никто из женского состава больницы не может отвлечь его своими разговорами? Мне хотелось как можно скорее обсудить с Натальей результат звонка Эвелины, мужу – услышать, что я его по-прежнему люблю. Быстренько воспроизвела востребованные Димкой слова, но ему не понравилось, как я это сказала. Еще две попытки бездарно провалились. Следующая не удалась по техническим причинам. В трубке что-то затрещало, защелкало – и в наш разговор вклинился диалог двух особ женского пола. Одна с места в карьер принялась крыть матом какого-то Суслика, который больше не отпускает товар без предоплаты. Пришлось сказать мужу, что не могу любить его в таких условиях. Он перезвонил еще раз и попросил прощения за то, что не может продолжать наш плодотворный разговор. Срочно отзывают на консультацию. Наконец-то нашел дело! Великодушно его простила и понеслась в комнату к Наталье. Та задумчиво разбирала мои записи:

– Бред какой-то. Что это за «затор у лис»? Или «запор»? Я такого не говорила.

– Дай сюда! Ну неужели непонятно? «Затормозить у Лискино!» Кстати, нормальные люди читают с самого начала, а не с конца!

– Да если бы я принялась за эту шифрограмму с начала, к концу забыла б, где сама живу! Значит, так: ты сама разбираешься со своими каракулями, а я ищу мужа нашей дворничихи Татьяны… Не надо на меня так смотреть! Он мне на фиг не нужен. Тебе тоже. А вот откопать «ракушку» вполне сможет. Надо заводить мою тачанку… все четыре колеса. Не добираться же пешком. Все клиенты, как назло, в разных направлениях… Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Лично мне кажется, что мы дурью маемся. Две независимые друг от друга организации арендуют одно строение. Не отрицаю, и у меня была мысль о том, что они как-то связаны, но вовремя покинула мою светлую голову. Ну какая связь может быть между сыскным агентством и дизайнерской фирмой, окучивающей вопросы садового ландшафта? Само собой, руководство наверняка в дружеских связях. Отметить вместе какие-нибудь праздники, посоветовать знакомым воспользоваться услугами соседей по найму… Ну, друг другу помочь, если требуется. А так… не знаю…

– Возможно, ты и права, но меня определенно тревожит вопрос этой самой взаимопомощи. Пожалуй, мы сегодня никуда не поедем. Все равно всех за один день не объедем. А «ракушка» будет откапываться не меньше часа, плюс необходимое время завести машину… Где-то у меня была записана фамилия одного клиента «Купавы» – депутата с неопределенным место заседания. Попробую его разыскать и побеседовать.

– Ты забываешь, что завтра мне на работу. – Наталья, кажется, запамятовала о последствиях вчерашней прогулки.

– Ну так возьми еще отгул.

– На фига ж мне его сейчас брать? Пусть полежит в данных по учету рабочего времени до лучших времен. До лета.

– Извини, действительно, глупо брать его сейчас. Ну и ладно. По нескольким адресам я вполне и сама могу скатать. Ради прогулки.

– Хорошо, там посмотрим. Пока разбирайся с тем, с чем можно разобраться, не покидая кресла.

Встали мы одновременно, что удовольствия не доставило: действие обезболивающего начинало проходить. Я открыла подруге дверь, рассчитывая сказать, что всю работу переношу на кухню, но ничего не сказала. Машинально взглянув на соседскую дверь, глазам своим не поверила. На всякий случай даже прищурилась – видение не проходило: Владимир когда-то успел врезать в дверь «глазок»! Наталья сориентировалась быстрее – она послала «глазку» воздушный поцелуй.