Концентрация смерти была так велика, что забивала все прочие ароматы, но… сейчас нюх и не нужен… Сработали бы инстинкты…

Закутанная в темное одеяние фигура неторопливо обходит пиршество огня, длинной лучиной поджигая последние свечи и тихо напевая мелодию, похожую на жужжание шмеля. Алые отблески силы и темные тени пляшут на широком плаще, скрадывая движения, делая их текучими, незаметными.

Чен?

Он будто плывет, не касаясь земли…медленно-медленно поворачивает голову в мою сторону… И манит пальцем, накидывая на шею петлю зова.

Кажется, в этот момент на моем лице появляется полубезумная улыбка. Начнем?

До мага полсотни шагов, но я тону в злой тленной черноте раскосых глаз.

Он по-своему красив, этот мужчина…

Тихое рычание зарождается где-то в глубине груди, и рвется наружу, превращаясь в традиционный вызов на поединок.

Он красив, да… Но покусился на то, что принадлежит мне. На мой мир, на маленький островок иллюзий…

Он силен… и я понимаю, как никто другой, что право на месть священно, и признаю за ним его. Но это не значит, что я сдамся так просто…

Под когтями крошится деревянный брус.

Пренебрежительно отворачиваясь, он повелительно махнул рукой, и от стены цеха отделился клок тьмы, обретая человеческие очертания.

Я спрыгнула вниз.

Из складок одеяния маг достал книгу.

От ног суккуба, медленно, будто бы неохотно двинувшегося ко мне, в разные стороны потянулись морозные узоры. Сплетаясь в сеть, они пытались окружить меня, но я же вижу магию этой ловушки. И пока попадать в нее слишком рано. Надо подобраться ближе, иначе я слишком рано потеряю сознание.

Легко изгибаясь, плыву над землей в экзотическом танце. Я – туман… Уклоняюсь, перешагиваю, ускользаю, запутываю, держу равновесие… Как по нитям прочной паутины, способной изрезать в кровь ноги, если остановишься, осторожно приближаюсь к демону. Прах, тлен и одиночество… Я знаю его, я ощущаю его чувства и тонкую дрожащую нить принуждения, из-за которой он застрял в этом мире.

Я тоже… одинока…

И согласна утолить твое желание. И дать тебе свободу.

Если ты, демон утолишь мою страсть… Ведь сейчас полнолуние…

Мы сошлись почти вплотную в странном параллельном скольжении. Я протянула руку, украшенную когтями и коснулась серой кожи демона. Узкое, болезненно худое лицо, ало-золотые глаза без белков, тонкий шелк одеяния, мощный вал скованной, болезненно жаждущей свободы силы. Я позволяю инеистым узорам охватить мгновенно немеющие лодыжки и делаю последний шаг.

О, Сотворивший, как холодны его объятия… Но меня согревает пульсирующее внизу живота желание…

А вокруг царит тишина, нарушаемая только тихим речитативом мага. Даже ветер утих, замер в ожидании… Мимоходом замечаю, как из темноты появился Одержимый, деловито неся какой-то куль…

– Приветствую, крестничек, – неожиданно разнесся над пустырем голос Павла.

Чуть откинув голову, позволила демону впиться в шею ледяным поцелуем, и скосила глаза в сторону.

Вампир выступил из теней следом за эхом, мечущимся между заброшенных строений.

Одержимый осторожно положил тюк, оказавшийся тощеньким бледным ребенком лет десяти, на землю, и шагнул в сторону Павла. Воздух взвихрился искажениями и осколками реальности. С выхваченных моим бывшим учителем из ножен клинков сорвался рой искорок, и, завиваясь спиралью, устремился к смутно виднеющемуся за щитами-зеркалами пророку.

Павел вновь шагнул в тень, спустя миг появляясь другой стороны…

– Ай, ай, ай, я же просто хотел спросить… – насмешливо пропел Павел, швыряя в сторону Чена горсть бабочек и вновь исчезая. А маленькие пронзительно-синие коконы полопались, скрывающаяся внутри магия расправила бритвенно-острые крылья. Маг вытянул свободную руку. Огонь на кончиках сотен свечей вздрогнул и кажется, зарычал… алая пена всколыхнулась и ослепительно полыхнула…

– …как именно ты убил Кирита?

– Так же, как убиваю сейчас твою шавку! – рыкнул маг.

Ой, он меня убивает… Смешно… Хотя…

Медленно опускаясь на холодную землю, чувствую как под кожу пробираются ледяные щупальца демонической страсти. Тонкие чувственные пальцы – это единственная доступная взору часть моего убийцы…

Которому я отдалась добровольно…

Ах…

Еще один взгляд в сторону…

Одержимый истиной мраморной статуей замер посреди бушующей на клочке земли реальности, бабочки одна за другой устилают землю ошметками, сгорая в пламени, льющемся с рук Чена… Осы, шмели и пчелы отвлекают его внимание.