– Я не могу это видеть!! Не могу!! Боже мой, за что?!! – в истерике кричала она.

Я не хотел, не мог поверить в то, что ошибся. Марко должен, должен быть жив! Опустив голову, я еще раз посмотрел на бездыханное тело. Бред! Кошмарный сон!

– Это конец, – тихо пробормотал Плосконос и, повернувшись, стал спускаться вниз. За ним, как тень, пошла Кика. Дворник, нахмурив брови, в упор смотрел на меня. Лера, прижав ладони к лицу, беззвучно плакала, и плечи ее вздрагивали.

В отчаянии я склонился над телом и схватил руку Марко, пытаясь нащупать пульс… Нет, чуда не произошло. Этот человек был мертв.

Мой взгляд шарил по стенам, по мебели, по ковру. Я пытался найти какой-нибудь спасательный круг, какую-нибудь соломинку, за которую можно было бы ухватиться… Картины, модный светильник, кожаный диван… А что это за пластиковая коробочка, лежащая на полу у кровати? Ага, мобильный телефон. Очень кстати.

Я подобрал трубку, незаметно сунул ее в карман курки и только потом увидел, что мои руки выпачканы в крови.

«Вляпался ты, Кирилл Андреевич, – подумал я. – Причем серьезно».

Я вышел из комнаты. Дворник поднял палец. На колечке качался ключ.

– Закрывать?

– А почему ты спрашиваешь у меня, а не у своей хозяйки?

– Она сказала, что за все теперь будете отвечать вы.

На его губах можно было прочитать затаенную усмешку. Я молча сорвал с его пальца ключ и запер дверь на два оборота.

– Что же теперь делать? – спросила Лера.

Мы сидели в ее комнате у окна и смотрели, как медленно и тяжело разгоняется рассвет, как сквозь серую мглу проступают контуры соседних домов и за ними начинает угадываться черная масса леса. Моя голова была свободна от мыслей, словно ее основным наполнителем была вот эта серая предутренняя мгла. Не помню, когда еще я пребывал в таком эмоциональном вакууме, чувствуя себя беспомощным и растерянным. Но самым мучительным было чувство жгучего стыда.

– Светает, – тихо произнесла Лера. – Скоро приедет милиция…

– Не раньше полудня, – возразил я и тотчас прикусил себе язык. Опять корчу из себя провидца, чьи слова – вбитые по самую шляпку гвозди. Надо учиться говорить по-новому. Например: «Мне очень хотелось бы, чтобы она приехала ближе к обеду». Или: «Если бы она не приехала до вечера, я был бы безмерно рад».

Мне позарез нужно было время.

– Вам придется начинать все сначала? – спросила Лера.

– Что – все?

– Ну… Расследование.

– Зачем? Я уже все расследовал! – зло ответил я. – Разве ты не поняла, что я ни в чем не ошибся? Я не ошибся, я лишь опоздал со своими выводами! Марко разыграл вас. Он был жив после выстрела, который вы слышали. И ты наступила каблуком не в кровь, а в краску! Он был жив и веселился, наблюдая, как вы грызетесь, подозревая друг друга!

Я встал со стула и стал ходить по комнате.

– Значит, уже ничего нельзя исправить?

– Исправить! – буркнул я. – Исправить можно. Но для этого надо решить две сверхзадачи: найти убийцу и заставить его признаться. И это надо сделать до приезда милиции, иначе к вечеру ты уже будешь сидеть в следственном изоляторе.

– Но… – Губы Леры задрожали. Я напугал ее страшным словом «изолятор». – Но ведь вы доказали, что я не виновна!

Я остановился посреди комнаты, повернулся к Лере и постучал себя кулаком в грудь.

– Я частный детектив, милая! Частный! Все, что я здесь делал, – противозаконно. Ни один мой довод не имеет юридической силы. Твое оправдание стояло только на живом Марко. Мертвый Марко перечеркивает все мои потуги одним разом! Ты в самом деле сидишь по уши в уликах!

Лера заплакала от безысходности. Мне нечем было ее утешить.

– Может, – всхлипывая, произнесла она, – у вас есть знакомые в милиции?

– В милиции есть, – ответил я. – А в прокуратуре нет. Убийством будет заниматься прокуратура.

Я довел девушку до полного пессимизма. Она заплакала навзрыд. Я обрисовал ситуацию настолько черными красками, что теперь уже впору было искать светлые участки.

– Хватит убиваться, – сказал я, коснувшись рукой плеча девушки. – Кое-какая версия у меня уже проявляется.

– Какая? – тотчас вскинула голову Лера, с надеждой и тоской глядя на меня.

– Марко убил тот, кто взял пистолет в твоей машине. А легче всего это было сделать Плосконосу. Это он запер Ольгу в комнате. Когда дворник открыл наружную дверь, Плосконос незаметно выбежал из дома. Завладев пистолетом, он вернулся, вломился в комнату Виолетты и сжег записки. Мы, как бараны, побежали на первый этаж, а Плосконос незаметно зашел к Марко и прикончил его.

Лера слушала меня и кивала. Она была готова принять любую версию.

– Здесь, правда, сразу всплывает два вопроса, – продолжал я. – Как Плосконос догадался, что Марко жив, и откуда он узнал, что в твоей машине, под сиденьем, лежит «стерлинг». Но искать ответы на эти вопросы у нас нет времени.