После допроса Нарышкин зашел к Морозову.

— Добрый день, Борис Петрович. Все, что можно было выяснить у Конина, я выяснил. Осталась специфика, которая интересует Дмитриева. Но вот в нашем деле с убийством Хабалова мы не продвинулись ни на шаг, хотя версию «не поделили» придется отставить. Остаются месть и ревность. Как дела у Козлова?

— В Магадане он организовал все, чтобы доставить сюда для допроса Савелия Соболева и его дружка Николая Ярцева. Распоряжение находится на подписи у руководства. А пока, чтобы не терять времени, займемся Лаевским?

— Вы считаете возможной его причастность к убийству?

— Маловероятно, но камушки-то у него Лаевский покупал. Могу доставить вам на допрос нашего старого знакомого, дворника Ахмета, он убирает и двор особняка художника-реставратора. Думаю, его подтверждение, что Хабалов приходил к Лаевскому, вам не помешает. «Мецената» голыми руками не возьмешь.

Ахмет только что кончил поливать цветы перед особняком Лаевского и теперь сворачивал шланг, чтобы отвезти его в сарайчик. Поэтому Морозов решил подождать дворника в подъезде на случай, если тот пойдет домой.

Расчет оказался верным. Ахмет не стал отпирать сарайчик, а оставил возле двери тележку и направился к подъезду.

— Добрый утро, — с характерным татарским акцентом приветствовал он инспектора, — я сразу вас узнал, подумал, кончать надо, Ахмету вопросы есть. Правильно думал? — хитро блеснул он глазами, словно они были приятелями и расстались лишь вчера.

— Правильно, Ахмет. У тебя глаз острый. Зайдем в квартиру?

— Зайдем, почему не зайти, раз надо.

В холостяцкой каморке дворника ничего не изменилось. Ахмет молча подвинул гостю стул и сам сел к столу, всем видом показывая, что понимает важность появления у него представителя власти и умеет не лезть с ненужными расспросами.

— Ахмет, нам нужна ваша помощь. В розыске находится много разных лиц. Среди них есть мошенники, которые выглядят порядочными людьми, выдают себя за деятелей искусства, ходят в гости, а потом грабят или обворовывают хозяев. Сейчас мы поедем в прокуратуру, и следователь официально покажет вам несколько фотографий. Я надеюсь, вы опознаете одного человека, который, по нашим данным, уже посещал художника Лаевского.

— Едем, начальник, Ахмет все видит, — решительно сказал он. Хитринка в его взгляде пропала: дворник явно не остерегался Морозова и был горд, что может помочь.

Минут через пятнадцать они вошли в кабинет Нарышкина. После короткого знакомства с новым свидетелем он пригласил понятых и разложил на столе пять фотографий.

— Прошу посмотреть внимательно, — предложил Нарышкин дворнику, — и указать, кто из этих лиц посещал в последнее время особняк Лаевского.

— У, шайтан! — воскликнул Ахмет, — тыча пальцем в фото графию Хабалова. — Этот гада все время к профессору ходит.

— Когда был в последний раз?

— Суббота был, конец мая, перед обедом. И еще раньше раза три. Зыркает все, нехороший человек.

Нарышкин предложил Ахмету и понятым расписаться в протоколе, после чего отпустил приглашенных.

— А вам, Ахмет, хочу еще раз пожать руку. Вы нам очень помогли. Только попрошу другим о нашем разговоре ни слова, даже Владиславу Борисовичу, не стоит его зря волновать.

Ахмет щелкнул ногтем о зуб и с клятвенным выражением на лице молча резанул себя пальцем по шее.

— Не выдержит Ахмет, расскажет Лаевскому, — с сомнением сказал Николай Николаевич, когда за дворником закрылась дверь. — Слишком уж он предан «профессору». Впрочем, посмотрим, как поведет себя сей деятель, если Ахмет не сдержит слово.

Вернувшись вечером в особняк, Лаевский был немало удивлен, увидев сидевшего на корточках у входа добровольного сторожа. Обычно улыбающееся лицо татарина было настороженным.

— Что-то ты странно выглядишь сегодня, Ахмет. Зайди-ка ко мне, — пригласил его Лаевский. — Я все время восхищаюсь твоим трудолюбием, но все же нельзя так много работать, — увещевал он, наливая дворнику стакан водки. — На-ка выпей и шагай спать. Да возьми-ка четвертачок за усердие.

От такого внимания Ахмет чуть не прослезился.

— Якши, профессор, — с чувством произнес он.

— А теперь скажи-ка мне честно, что случилось?

— У, шайтан! — в сердцах выкрикнул дворник. — Нехороший человек к тебе ходит, пограбить может, милиция его ищет.

— Ты о ком, Ахметушка?

— Этот тонконосый, худой такой, с усиками, в субботу приходил, когда я цветы сажал.

— Так, так, ну-ка давай все по порядку…

И верный Ахмет передал благодетелю о своем визите в прокуратуру.

— Спасибо, Ахмет ты хорошо сделал, что рассказал мне обо всем. На тебе за это еще четвертной. А теперь ступай.