Здесь, на севере, скорее всего от жены- муромчанки, родился у Юрия Долгорукого сын — Андрей, прозванный великороссами — «Боголюбским».

«Это был настоящий северный князь, истый суздалец — залешанин по своим привычкам и понятиям, по своему… воспитанию. На севере прожил он большую половину своей жизни, совсем не видавши юга (Киевской Руси. — В.Б.). Отец дал ему в управление Владимир на Клязьме, маленький, недавно возникший суздальский пригород, и там Андрей прокняжил далеко за тридцать лет своей жизни, не побывав в Киеве». [33]

Профессору очень хочется возвеличить начало правления, как князя Юрия, так и Андрея. Однако величия в княжении не существовало, ибо княжеские хоромы- по-черному топившиеся деревянные срубы, а все величие северного князя заключалось всего лишь в возможности безнаказанно грабить местные финские племена мерю, мещеру, весь и мурому. Рожденный и воспитанный в лесной глухомани, в среде финского племени, князь Андрей, как должно было статься, порвал со старыми киевскими обычаями, со старой отцовой дружиной, то есть, с пришлой знатью. Иного и не могло быть. Среда обитания дала о себе знать.

Он оперся на «младшую дружину», уже набранную среди финской чуди, на молодых местных «отроков», родственных ему по материнской крови.

Надеюсь, читатель не забывает, что рядом с мечом князя двигался крест священника, сопровождавший все русские завоевания.

Послушаем профессора:

«Точно так же не любил Андрей и старшей отцовой дружины. Он даже не делил с боярами (дружиной. — В.Б.) своих развлечений, не брал их с собой на охоту, велел им, по выражению летописи, «особно утеху творити, где им годно», а сам ездил на охоту лишь с немногими отроками, людьми младшей дружины. Наконец, желая властвовать без раздела, Андрей погнал из Ростовской земли вслед за своими братьями и племянниками и «передних мужей» отца своего, т. е. больших отцовых бояр. Так поступал Андрей, по замечанию летописца, желая быть «самовластцем» всей Суздальской земли». [34]

В этих словах, как и везде в своей истории, великороссы «малость» врут. Вопрос не в желании быть «самовластцем» — на самодержавии москвиты свихнулись. Вопрос в ином. Бояре — дружинники, пришедшие с отцом Андрея и покорившие племена мокшу, мурому, мещеру, весь, мерю, а вернее — страну Моксель, несли совсем другую психологию поведения. То были образованные для своего времени люди, коллективистских действий и образа мышления, воспитанные демократией Киевской Руси. Они и там, в Суздале и Ростове, пытались насаждать свои взгляды и методы действий.

Но князь Андрей Боголюбский был рожден и воспитан женщиной — муромчанкой в иной среде. Он с детства впитал обычаи финно-мордавских племен. Недаром же древний летописец утверждал, что это был настоящий «князь-залешанин», то есть — князь-варвар или по-другому — князь-дикарь.

Именно с этих времен и пошло начало великороссов, появилась, так называемая, — «Суздальская земля». Позже от нее отпочковались — Владимирская, Тверская, Московская, Рязанская и прочие. Князья размножались быстро и за очень короткое время (50–80 лет) на каждое финское селение, на каждый жилой финский угол был посажен князь Рюрикович, уроженец от матери мерянки, весянки, муромчанки, татарки или мещерки. Здесь, уважаемый читатель, иного быть не могло. В завоевательные походы Киевские князья никогда не брали с собой женщин. Вспомните слова С.М.Соловьева.

Именно так появилась финская Суздальская земля, а впоследствии — финская Московия. Вспомним, в свое время аналогичное произошло и в Киевских славянских землях. Но если великороссы абсолютно согласны с таким развитием событием на землях древнего славянского Киева, то по отношению к Суздалю и Московии они ударились в разного рода измышления о «перетоке» славянских племен. Ложь видна невооруженным глазом. Она нужна всего лишь, дабы объяснить родство финской Московии со славянским Киевом. Впоследствии она должна была подтвердить право Москвы на «собирание земли русской».

Но фактические события опровергают надуманную ложь историков- великороссов.

Приведем еще один пример, опровергающий измышления.

В 1169 году князь Андрей Боголюбский, после жестокого сражения, захватил Киев. Мы знаем — на Киевский престол садились многие князья, как имевшие, так и не имевшие на то право; были случаи и военного захвата Киевского престола. Но князья Киевской Руси никогда не посягали на святыни славянской земли — Киевские храмы. Андрей же, захватив Киев, разорил как город, так и храмы.

«Союзники (Андрей Боголюбский с союзниками. — В.Б.) взяли Киев «копьем» и «на щит», приступом, и разграбили его (1169 г.). Победители, по рассказу летописца, не щадили ничего в Киеве, ни храмов, ни жен, ни детей: «были тогда в Киеве на всех людях стон и туга, скорбь неутешная и слезы непрестанные». [35]

Обратите внимание, сотни лет нам пытались внушить, что, дескать, пришел князь-славянин и христианин и разрушил мимоходом православные святыни. Величайшая ложь!