– Кто ее увел?

– Какой-то парень. Я его не знаю.

– Кто приказал тебе встретить в аэропорту девушку?

– Администратор клуба.

Я чуть с сиденья не свалился. Администратор клуба! Круг замыкается! Кому подчиняется администратор, чью волю выполняет, как не хозяина клуба профессора Веллса!!

– Где он живет?! Адрес?! Живо!!

– Я этого не знаю…

– Калибр в треть дюйма!! – рявкнул я, едва удерживая между пальцев футлярчик от помады. – Собственными мозгами любоваться будешь!!

– Клянусь!! – завопил водитель и совсем перестал давить на педаль газа. Микроавтобус едва катился. Сзади сигналили, мигали фарами, обгоняли со всех сторон. – Я говорю правду, – облизывая пересохшие губы, скулил он. – Никто из сотрудников клуба его в глаза не видел. Все указания он раздает только по телефону…

– И зарплату раздает по телефону?

– Нет, деньги на зарплату и нужды клуба он оставляет в банковском сейфе. Он называет себя Сандро.

– Как?! Сандро?!

Конечно же, я вспомнил это имя! Профессор упомянул его, когда разговаривал ночью по телефону. Значит, о «безотказном товаре», о «расчете по результатам» и «четвертой единице» Веллс говорил с администратором клуба. Даже сомневаться не надо: именно Веллс приказал Сандро организовать встречу Яны в аэропорту!

Пот градом катился по моему лбу от столь неожиданной информации.

– С кем из ваших сотрудников этот Сандро созванивается? – спросил я голосом, внезапно утратившим твердость и агрессивность.

– С хранительницей архива.

– Ладно, – пробормотал я, опуская «пистолет». – Следи за дорогой и не нарушай правил. Позже еще поговорим. Но смотри: если остановит полиция, не вздумай жаловаться. Я найду кучу свидетелей, которые видели, как ты меня пытался убить.

Я сел так, чтобы видеть и дорогу, и затылок водителя. Машина мчалась по широкой трассе к границам города. Я перетирал в уме все услышанное от водителя. То, о чем я догадывался всего лишь интуитивно, оказалось правдой. Профессор Веллс, мой драгоценный, капризный клиент, распорядился, чтобы Яну увезли к черту на кулички, куда-то к подножию горы Пеньялары. Какого лешего он проявил инициативу в моем деле? Почему утаил от меня это? Зачем он изолировал от меня единственный источник важной информации?

Я терзал в пальцах скользкую, как смазанный патрон, губную помаду. Яна, хрупкая загадка моя! Никак нам с тобой не встретиться! То один мешает, то другой, то Его Величество Случай. А теперь вдруг выяснилось, что и профессор в этом списке.

Все увязло в мутно-серой дождливой мгле. Ничего не видать, ничего не понять. События не поддаются логическому объяснению. Так бывает в глубоком и тяжелом сне, который после пробуждения хочется поскорее забыть.

Машина забиралась по серпантину в горы, увязала в облаках. Через некоторое время асфальт закончился, и мы поехали по грунтовке, присыпанной белым известковым гравием. Даже мощные противотуманные фары с трудом пробивали клочья серых облаков, налипших к дороге и склонам альпийских лугов. Машина дрожала, вибрировала, все в ней скрипело и пищало, и я трясся вместе с ней, и вскоре мне стало казаться, что мои мозги превратились в омлет.

Наконец сквозь матовую пелену стали проступать контуры домов и столбы виноградников. Въехав в большую лужу, микроавтобус остановился.

– Приехали, – сказал водитель, осторожно поворачивая голову, чтобы посмотреть на меня. – Вчера я остановился здесь же. За девушкой пришел парень и увел ее куда-то туда…

Он махнул рукой в сторону серых, сложенных из грубого гранита двухэтажных домов, напоминающих рассыпанные по склону игральные кости. Между ними в хаотичном беспорядке были натянуты бельевые веревки, отчего казалось, что дома овиты паутиной. Нигде я не видел ни машин, ни какой-либо другой техники. На пологих крышах не было даже антенн и спутниковых «тарелок». Можно было подумать, что я попал во времена Дон Кихота.

– Как выглядел этот парень? – спросил я.

– Темнокожий! Волосы короткие, курчавые. Может, араб.

– Он говорил по-испански?

– Он вообще не говорил. Молча открыл дверь и махнул рукой. А девушка так же молча вышла.

Мне ничего не оставалось, как уподобиться Яне и молча выйти наружу. Машина рванула с места, как испуганный конь, которого огрели плетью по ребрам. Обрызгав меня грязной водой, она заскакала по ухабам, то и дело скрежеща днищем о разбросанные повсюду камни.

«Эка куда тебя занесло, дружочек!» – сказал я сам себе, оглядываясь по сторонам и поднимая воротник рубашки. Тут по склону на деревню скатилась очередная облачная рвань, и передо мной словно занавес опустился. Дальше протянутой руки ничего не было видно. Я будто нырнул в огромный чан с молоком. Тут из тумана, постепенно обретая четкие контуры, вышла низкая, сгорбленная женщина в черном. Заарканив веревкой связку сухой лозы, она тащила ее за собой волоком.

Я спросил у нее, имеется ли в этом поселке гостиница. Женщина то ли плохо слышала, то ли здесь был в ходу какой-то особый горный диалект, и мне пришлось трижды повторить свой вопрос, прежде чем я смог получить ответ: