— Обязательно, господин смотритель, благодарю.

— …А я вам еще раз повторяю: никаких строительных работ на улице вплоть до третьего числа!

— Но сроки!..

— Плевать на ваши сроки! Магистратура издала специальное постановление: «Никаких работ и перевозок, начиная с завтрашнего дня»! А вы мне суете под нос бумаги!

— Это подряд! У нас горят сроки! Ну неужели три повозки с камнем и десяток рабочих помешают вам? Ведь улица абсолютно пуста!

— Слушайте, милейший, я вам еще раз говорю: никаких работ!

— А у крайних домов?

— А там в особенности! Даже не приближайтесь к дворцу Палионги! Впрочем, вас туда и не пустят! И вообще хватит болтать! Я вам все сказал!

— Хорошо-хорошо, господин пристав. Извините за беспокойство. Не откажите в любезности принять скромный презент.

— Хм… не стоит…

— Окажите уважение. Благодарю…

— …А маршрут нам велено изменить. На Дворцовую ни ногой! И не дай бог встать где-нибудь!

— А как же пассажиры?

— Все! Велено возить только до перекрестка, а дальше пешком. Если пустят, хе-хе…

— Благодарю, милейший. Вот полпонга.

— А-а… все в секреты играют! Велели не мешать этим ряженым, не трогать. А их на улице скоро будет больше, чем прохожих! И это в Менхисине!

— Но вы же полиция?!

— И что? Приказ городничего! Нет, конечно, канцлер по делу едет, но такой бардак из-за этого!..

— Все билеты на этот вечер выдаются только по приглашению.

— Но я заказывал билет на «Беларреду»…

— Молодой человек, я, кажется, ясно сказала: только по приглашению. Если вы так упрямы, обратитесь в магистрат!

— Конечно. Извините! Мы с женой так хотели увидеть саму Изиголу Ажеб! Еще раз извините.

Десяток встреч, разговоров, застолий. Чтобы узнать программу пребывания канцлера, не обязательно подкупать какого-нибудь чиновника из магистрата или брать в плен офицера. Достаточно просто уточнить распорядок работы на эти дни различных учреждений и заведений.

Впрочем «достаточно» — это на первый взгляд. На самом деле адова работа, особенно если учесть, что все связи пришлось налаживать на ходу. И не всегда удачно. Но тем не менее результат был.

Сразу бросилось в глаза обилие агентов Службы Надзора и полицейских в штатском. Они буквально заполонили улицы. И если агентов не всегда можно было вычислить, то уж полицейских с их деревянной походкой и властным взглядом не разглядел бы только слепой.

Столь необычно большое количество агентов наводило на мысль, что Служба с чего-то всполошилась и приняла воистину беспрецедентные меры предосторожности. Ибо раньше подобных эскапад не наблюдали нигде.

Сами полицейские удивлялись наплыву агентов Службы и смотрели на них с неодобрением. Но те не обращали внимания на косые взгляды и острые словечки. Работали по своему плану. И искали.

Они явно кого-то искали. Наемники несколько раз видели, как к гражданам, идущим по улицам с длинными свертками, подходили неприметно одетые личности, что-то шептали на ухо и отводили в сторону. А после короткой проверки отпускали.

— Винтовки! — первым догадался Кир. — Они ищут людей с длинноствольным оружием!

— Возможно, — кивнул Герман. — Хотя довольно странное занятие в Менхисине, где и револьверов никто не носит.

— Я не о том. С чего это они ищут винтовки? Значит, както сообразили, что их могут использовать при покушении.

— Тогда уж надо ставить вопрос иначе. Откуда они вообще узнали о покушении? — скривил губы Герман и тут же нахмурился: — Если только смогли сопоставить два трупа в банном комплексе и отложенный приезд канцлера в интернат.

Кир взглянул на друга и пожал плечами.

— Какой-нибудь местный Шерлок Холмс поработал. Но тогда нам будет трудновато.

— Посмотрим. Главное мы сделали: программу пребывания канцлера узнали. Теперь надо думать, где и как его убирать. Но прежде — братство Хранителей!

Обитель братства Хранителей слова божьего располагалась в пятнадцати километрах от Менхисина на берегу Бертмы. Сама обитель напоминала простой деревенский дом, только очень длинный и с большим количеством окон. Крыша треугольная, в ней тоже проделаны узкие окна. Кроме обители здесь же стояли с десяток мелких построек. Все это было огорожено живой изгородью высотой почти в два метра. К забору примыкали ровные прямоугольники возделанных полей, между которыми пролегали оросительные каналы.