У Воорта внезапно перехватывает дыхание: вспоминается свистящее дыхание возле уха, прикосновение чужой плоти.

— Запись каждый день напоминала Кэлу о том, что произошло. Он даже не представлял, что его могут так унизить.

Воорт вспоминает, как чужие руки раздвигали ему ягодицы. Он снова запускает запись. Остающийся за кадром Кэл Куинонс уверенным тоном спрашивает Антонию Нидаль:

— Как Стоун организовал систему по отмыванию денег?

— Когда он работал в ООН, его много лет направляли в места, где помощь исчезала. Он подружился с людьми, которые этим занимались. Позже деньги переправляли Стоуну через легальные юридические фирмы и банки за границей.

— Но в отмывании денег нет ничего нового, — говорит Кэл. — Что такого придумал Стоун?

Миссис Куинонс нажимает кнопку «Пауза».

— Масштабы были огромные! — восклицает она. — Кэл растолковал мне теорию. Я объясню лучше Антонии. Но доказательств не было. Только голословные утверждения. И люди, живущие очень, очень хорошо.

— Я все равно хотел бы услышать, — говорит Воорт.

— Стоун находит лазейки в законах. Деньги приходят к нему через столько рук и переводов, что никто ничего доказать не может. Его клиенты — военные преступники. Он скупает для них водные угодья в Аризоне. Недвижимость на Лонг-Айленде. Магазины. Кооперативы. Кэл говорил, что правительство устраивает жуткие скандалы, когда американцы тратят деньги за пределами страны, но облегчает ввоз капиталов. Кэл составлял списки военных преступников или подозрительных иностранных бизнесменов, которые исчезли, когда их правительства пали. Он полагал, что теперь они живут здесь. Что Стоун привозил их сюда и устраивал.

Доротея снова нажимает кнопку «Пауза», воспроизведение возобновляется. На экране Антония Нидаль кривится от ненависти, старея на глазах. Все равно что смотреть ускоренную перемотку течения жизни. Ее будущее становится настоящим.

Кэл Куинонс просит:

— Расскажите мне об остальном. О системе безопасности Стоуна.

— Леон Бок? Муж прозвал его Говорящим Мертвецом. По его словам, там, где появляется Леон, кто-то обязательно умирает.

Воорт замирает. Дыхание застывает в горле.

Антония вдруг надувает губы.

— Послушайте, вы обещали, что, если все удастся, поможете мне получить работу.

— Помогу, — успокаивает режиссер. — Но расскажите мне побольше о Боке. — Ему кажется, что он управляет ситуацией, что он умный и защищенный. Задавая слишком много вопросов, мечтает переиграть противников, которые уже на два шага впереди.

— Никто не знает, где Бок живет, откуда он родом или даже действительно ли его так зовут. Муж говорил, что в прежние времена его назвали бы наемником. Человека нанимают свергнуть какого-нибудь африканского диктатора — или диктатор нанимает его обучать войска. Муж говорил, что те, кому Бок нужен, связываются с ним по Интернету, ждут, когда он ответит, и платят, сколько он запросит. У него репутация человека, который никогда не останавливается, не знает неудач и не бросает задание. Муж говорил, что Бок — убийца, но благородный, с личным кодексом чести — что бы это ни значило. Муж много говорил о Леоне Боке и чести, когда пил. — Она с отвращением качает головой. — Честь. И я верила.

— И что за кодекс чести у Бока?

— Ну, это Яффа болтал. Если, мол, нанимаешь Бока, он никогда тебя не обманет, никогда не наколет, никогда не подведет. И все такое. Муж называл Бока одним японским словом.

Каждый раз, когда она произносит слово «муж», голос дрожит.

— И какое слово ваш муж использовал?

— «Ронин». Яффа говорил, что Бок ему напоминает эдакого старого японского воина, который потерял хозяина. Такие по-прежнему ценят личную честь. Но работают на любого, кто платит.

— Так Бок был когда-то военным?

— Спросите его самого, если сможете пригласить на передачу.

— А Яффа не боялся, что может пострадать сам — за то, что рассказал вам о Стоуне или Боке?

В первый раз голос женщины смягчается. Она довольна. Ей кажется, что она отомстила.

— О, он был в ужасе. Протрезвев, утверждал, что никогда не упоминал о них. Но откуда бы я знала о Боке, если Яффа не рассказывал? Так что Яффа потребовал, что бы ни случилось, никогда не говорить о Боке. Так испугался, что просто смешно. Ну, а я хочу, чтобы они все попали в тюрьму.

— Детектив Хеффнер? — Доротея снова останавливает запись. — Вы считаете, что это Леон Бок напал на моего мужа?

— Да.

— Вы можете найти его?

— Надеюсь.

— У вас взгляд, как раньше у Кэла. То же напряжение. Вы так смотрели, еще когда к двери подошли. Можно спросить? Это расследование важно лично для вас?

После паузы Воорт шепчет:

— Да.

— Они сделали что-то и с вами тоже или с кем-то из ваших близких?

У Воорта ноет голова. Он вымотан.

— Эта запись оказалась полезной. Можно ее взять?

Доротея выключает видеомагнитофон и вынимает кассету. В наступившей тишине Воорт слышит записанный на пленку смех: наверху смотрят комедию.

— Мужу казалось, что можно забыть то, что с ним сделали, и именно это его сломало. Не нападение. Его подточило то, что с этим пришлось смириться.

Их руки соприкасаются, когда она отдает кассету.

— Вы понимаете, о чем я говорю? Я доверяю вам. Чувствую в вас добро. Вы сказали мне то, что может сказать только хороший человек. Что бы вы ни планировали, делайте это ради людей, которым они причинят зло, если вы остановитесь.