Среди Спикеров замелькали улыбочки, улыбку не смог скрыть даже Первый Спикер.

Гендибал принял удар и, чтобы не усугублять своего положения, не стал подражать иронии Деларми, это был бы напрасный труд.

— Так что же вы предлагаете? — вежливо спросил он. — Я и не думал, что вы пожелаете составить мне компанию. Я знаю, что вы лучше чувствуете себя на заседаниях Стола, чем в галактических дебрях.

— Согласна, Спикер Гендибал, согласна. Мое предложение соответствовало бы вашей роли стрынского торговца. Чтобы вы в этой роли выглядели естественно, лучшей спутницей для вас была бы стрынка.

— Стрынка? — Второй раз за короткое время Гендибала застали врасплох. И Стол наслаждался этим.

— Та самая стрынка, — продолжала Деларми, — которая спасла вас от фермеров. Которая взирает на вас с трепетом. Чей разум вы ощупали. И которая, не сознавая этого, спасла вас от гораздо большей опасности, чем фермерские тумаки. Я вам предлагаю взять ее.

Первым импульсом Гендибала было немедленно и категорически отказаться. Но он знал, что Деларми того и ждет, и что это станет дополнительным развлечением для Стола.

Очевидно, Первый Спикер допустил ошибку, поторопившись назвать Гендибала своим преемником. Первый Спикер хотел отомстить Деларми, и она тут же обратила это в свою пользу.

Гендибал был самым молодым из Спикеров. Он рассердил Стол, потом избежал осуждения. Они не могли без негодования видеть его преемником.

Теперь они запомнят, как Деларми выставила его в смешном виде и какое удовольствие это им доставило. Она без труда убедит их, что для поста Первого Спикера ему не хватает зрелости и опыта. Их объединенное давление вынудит Первого Спикера изменить решение, пока Гендибала не будет. Или, если Первый Спикер настоит на своем, Гендибал окажется беспомощным перед лицом объединенной оппозиции.

Все это он увидел в одно мгновение и ответил, будто бы не задумываясь:

— Спикер Деларми, я восхищаюсь вашим предвидением, мне не удалось удивить вас. Я действительно намеревался взять с собой эту стрынку, хотя и не по той причине, которую назвали вы. Я хотел взять ее с собой ради ее разума. Все вы его изучили и знаете, что он собой представляет. Удивительно ясный, чистый и простой, без тени коварства. Ни одно прикосновение к нему со стороны не останется незамеченным. Не приходило ли вам в голову, Спикер Деларми, что эта стрынка послужит для меня прекрасной сторожевой системой? Мне кажется, что при помощи ее разума я обнаружу первые симптомы присутствия ментальной активности раньше, чем при помощи своего.

И в наступившей изумленной тишине он скромно добавил:

— Ах, никто из вас об этом не подумал? Ну, не беда. А теперь, я должен вас покинуть. Нельзя терять времени.

— Подождите, — сказала Деларми, потеряв инициативу в третий раз, — что вы собираетесь делать?

Гендибал слегка пожал плечами и ответил:

— Зачем уточнять? Чем меньше Стол знает, тем меньше у анти-мулов причин заняться вами.

Он сказал это так, будто его главной заботой была безопасность Стола. Он наполнил этой заботой свой разум и показал им.

Это им польстит. И удержит их от мысли, а знает ли сам Гендибал, что он собирается делать?

Вечером Первый Спикер разговаривал с Гендибалом наедине.

— Вы были правы, — сказал он. — Я не удержался и пошарил под поверхностью вашего разума. Я видел, что вы считаете мое заявление ошибкой. Оно и было ошибкой. Это все из-за того, что мне хотелось стереть эту вечную улыбочку с ее лица и отомстить ей за то, что она так хамски то и дело узурпировала мою роль.

— Лучше бы вы сказали мне частным образом, — вздохнул Гендибал, — а дальнейшие шаги отложили до моего возвращения.

— Тогда я не смог бы отомстить Деларми… Плохое оправдание для Первого Спикера, я знаю…

— Это не остановит ее, Первый Спикер. Она по-прежнему будет интриговать ради этого поста. Может быть, мне следовало отказаться от назначения. Легко доказать, что Спикер Деларми — лучший ум Стола и будет лучшим Первым Спикером.

— Лучший ум, но только за Столом. Она не видит настоящих врагов, кроме других Спикеров. Ее вообще нельзя было делать Спикером… Послушайте, мажет быть, я должен запретить вам брать эту стрынку? Я ведь знаю, что Деларми заманила вас в ловушку.

— Нет, нет. Причина, которую я назвал, настоящая. Эта женщина действительно послужит для меня сторожевой системой, и спасибо Деларми, что натолкнула меня на это. Я убежден, эта женщина будет мне полезна.

— Хорошо. Кстати, и я не лгал. Я действительно уверен, что в борьбе с кризисом вы достигнете успеха, если вы доверяете моей интуиции.

— .Доверяю, и согласен с вами. Обещаю вам, что вернусь и стану Первым Спикером, и ни анти-мулы, ни Деларми не смогут мне помешать.

Говоря это Гендибал излучал энтузиазм. Почему он так радовался, из-за чего стремился в это путешествие? Из-за честолюбия? Конечно. Прим Палвер однажды совершил подобный поступок — так и Стор Гендибал не уступит. Никто не посмеет отнять у него пост Первого Спикера после этого. И все же, не было ли чего-то еще, кроме честолюбия? Жажда схватки? Вообще желание острых ощущений у человека, который всю свою сознательную жизнь томился на тайном клочке отсталой планеты?… Он не знал точно, но чувствовал, что ему отчаянно не терпелось лететь.