– Да, – с тоской сказала я, – только мне она сделала рекламную паузу и, похоже, надолго.

– Ничего, а мы ей тоже… козью морду. Тебе привет от Анастаса Ивановича.

Анастас Иванович, моя бывшая соседка по старой квартире, дама гренадерского роста – метр девяносто. Лицом, комплекцией и характером – клонированный двойник домомучительницы фрекен Бок из знаменитой детской сказки «Малыш и Карлсон, который живет на крыше». Правда, в отличие от фрекен Бок, Анастас Иванович с истинно мужской грацией курит папиросы. Вообще-то она Анастасия Ивановна, а свое второе имя негласно получила еще лет сорок назад в период совершенствования книжного, впрочем, как и продовольственно-вещевого, дефицита. Тогда фрекен Бок еще не была хорошо знакома советским читателям. Как это очень часто бывает, по иронии судьбы у Анастас Ивановича маленький, метр с кепкой, и худенький муж. Степан Иванович имел тихий интеллигентный нрав, увлекался историей и резьбой по дереву. Несмотря на явную несовместимость характеров, эта пара была образцом нежной и преданной любви.

Звонок Анастас Ивановича к нам был вызван единственной причиной – проверить рекомендации врачей. Дело в том, что Степан Иванович слегка простудился. Анастасия Ивановна, напоив мужа на ночь чаем с медом и укутав его двумя одеялами, перебралась под утро с супружеской кровати на диванчик, поскольку муж всю ночь пытался вылезти хотя бы из-под одного одеяла и уснул лишь с рассветом. Проще говоря, она тоже не выспалась.

Рано утром Анастас Иванович, вспомнив, что дома нет молока, вскочила и понеслась в магазин. Вернувшись в свою тихую обитель, решила не греметь кастрюлями и до момента пробуждения супруга опять прилечь. Плюхнувшись со всего маху на середину дивана, она услышала сдавленный писк и, схватившись за сердце, как могла осторожнее приподнялась. Осторожность была уже лишней. У Степана Ивановича, в отсутствии жены открывшего форточку и перебравшегося с ненавистной кровати на диванчик, где он мирно заснул, укрывшись с головой одним одеялом, оказались сломанными три ребра. После рентгена врач с помощью медсестры туго затянул грудную клетку несчастного в пеленку, как в корсет. И категорически отказался накладывать гипс. Последнее обстоятельство и заставило Анастас Ивановича, считавшую, что бедный муж получил не все необходимое для поправки здоровья, консультироваться с Натальей. Кстати, она могла бы проконсультироваться и со мной. Правда, мой муж ломал в свое время только одно ребро. Еще одно устояло, ограничившись трещиной.

Жизнь действительно продолжалась. А раз продолжение следует, нужно принимать решительные меры по спасению Димки.

Дорогая подруга отправилась выполнять продовольственную программу, а я с ежедневником сосредоточилась на вопросах, связанных с убийством, и возможных способах их разрешения.

Итак, что мы имеем? Прежде всего, труп бывшего хозяина квартиры, некоего Уханова Олега, который обладает жуткой непоседливостью. Кроме того, удивляет поразительная нетленность мощей в течение полугода. Едва ли он принадлежал к лику святых. Затем мы имеем моего мужа, который с непонятной заботливостью таскается с не родным ему трупом из одной квартиры в другую. Меркантильность никогда не была его пороком. Но если допустить, что он собрался в мое отсутствие что-то стащить сам у себя из квартиры, то уж явно не труп. Зачем он ему нужен? У него в больнице своих навалом. Возникает вопрос – кто же убийца? И еще один с ним связанный: почему Димка взял вину на себя.

Начнем с первого вопроса. Прежде всего следует выяснить, что из себя представлял этот Уханов Олег, которому так не лежалось на месте. С этого и начнем.

Я позвонила Наташке на мобильник и попросила купить небольшой торт или пирожные.

– Ага, сей минут бу сделано, – проворковала она, входя в комнату с пластиковыми пакетами в одной руке и телефоном – в другой. – Обойдешься сухариками.

Последнюю фразу отчеканила мне, выключив аппарат. Я и не слышала, как она вошла.

– Махнемся развлечениями? – предложила она. Ты займешься хозяйством, а мне надо сделать пару звонков.

Мне очень не хотелось отрываться от ежедневника, тем не менее я встала и поплелась на кухню. В конце концов размышлять и там можно.

За обедом, вернее сказать, почти ужином Наталья заявила, что у Димки будет хороший адвокат (очевидно, эта новость стала результатом телефонных переговоров подруги), и, предусмотрительно вытащив непонятно откуда коробку конфет, предложила позвать «на чай» Нику.

Я удивилась тому, что мыслим мы почти одинаково и отправилась за Никой.

На звонок в дверь никто не торопился ее открывать. Очевидно, соседушка отсутствовала. На всякий случай я еще раз нажала на кнопку звонка и уже развернулась, чтобы уйти, когда услышала певучее «Иду-у-у, и-и-иду…» – и совсем у двери «Кто там?».

Я еще не успела ответить, как дверь открылась, но не Никой, а пожилой женщиной, смущенно мне улыбнувшейся.

– Ноги больные, вот и тащусь еле-еле. Да вы проходите…

– Спасибо большое, но я, собственно, к Нике, – и, спохватившись, – представилась: – Я со вчерашнего дня живу напротив вашей квартиры. Меня Ирой зовут.

Старушка улыбнулась, закивала мне головой, и я подумала, что Нике, вероятно, тепло и уютно рядом с ней.

– А Никуся уехала в Санкт-Петербург. Будет только завтра к вечеру.

– В командировку, – догадалась я.

– Да нет, она проводницей работает. А вам, Иришенька, может я чем-нибудь могу помочь? Переезд – такое дело… Хотите, чаем вас напою? Я свою заварку делаю.

– Вот и я хотела Нику к чаю пригласить. Может быть, вы… ой, простите, даже не спросила, как вас зовут.

– Клавдия Васильевна, а еще лучше – тетя Клава.

– Тетя Клава, пойдемте к нам. Заварка, конечно, обычная, но зато есть хорошие конфеты.

– Нет, Иришенька, лучше ко мне. Вдруг Никуся позвонит, а меня нет – волноваться будет.

– Хорошо, тетя Клава, я быстренько – конфеты с подружкой захвачу. Только дверь не закрывайте.

Через несколько минут мы с Наташкой сидели в уже знакомой мне кухне и пили необыкновенный чай.