— Знания, которые его автор предпочел сохранить в тайне, но никто пока не знает, почему.

Потом, увидев, что его бывший студент полностью погрузился в чтение, Томас спросил:

— Вам бы хотелось попытаться расшифровать его?

Но Маркус, погруженный в собственные мысли, казалось, не услышал вопроса. Смутное желание только что проснулось в нем одновременно с неожиданной горечью. В мгновение он перестал быть человеком, который, не колеблясь, повернулся спиной к знаниям.

— Нет, нет, — ответил он наконец, — но расскажите мне в общих чертах о ваших исследованиях.

— Прежде всего, я тоже рассмотрел гипотезу о нескольких языках, основывая свои исследования на тех выводах, которые капитан Прескотт Карриер изложил перед членами Управления национальной безопасности в ноябре 1976 года. Его выводы базировались на статистическом изучении длины слов и тоже предполагали использование нескольких языков оригинала.

— Каких?

— Чтобы это узнать, я попытался выявить в ms 408 артикли, местоимения и предлоги.

— Почему?

— Потому что каждый раз, когда говорим или пишем, мы употребляем очень большое количество этих маленьких слов, которые без конца повторяются в речи, независимо от темы обсуждения и языка, на котором мы изъясняемся.

— Эти слова всегда состоят из одной, двух или трех букв, не правда ли?

— Да, и это в большинстве языков, которые мы знаем.

— В таком случае вам не составило труда обнаружить их в ms 408.

— Вот тут вы ошибаетесь, ведь Роджер Бэкон знал, что его манускрипт попытаются расшифровать именно этим способом, и спрятал эти артикли, местоимения и предлоги посредством употребления «пустых» букв.

— То есть?

— Вы очень быстро поймете, о чем я говорю, если попытаетесь простым смещением алфавита на одну букву зашифровать слова lе, lа или un. [27]

— Тогда я получу слова mf, mb и vo.

— И все же эти короткие слова тут же будут идентифицированы как артикли и, следовательно, легко расшифрованы. Зато если вы систематически прибавите к этим словам одну или несколько букв, например, v, w и x, которые мы здесь называем «пустыми», вы автоматически их удлините.

— Тогда, имея тот же самый размер, что и большинство имен нарицательных, глаголов, прилагательных или наречий, они больше не будут опознаваться.

— Точно… если только мы не обнаружим эти «пустые» буквы и систематически не удалим их из текста.

— Именно это вы и сделали?

— Да, я проанализировал некоторые фразы исходя из полной репродукции ms 408, которую можно найти на интернет-сайте Йельского университета, и смог выявить несколько последовательных вставок символов.

Рассказывая, профессор протянул своему бывшему студенту лист бумаги.

— Если вы внимательно посмотрите на этот отрывок манускрипта, — продолжил Томас, — то заметите, что некоторые буквы внедрены в слова в строгом математическом порядке. В первой фразе знак

появляется сначала на третьем месте, затем на шестом, двенадцатом, восемнадцатом и, наконец, на двадцать четвертом, эти числа являются кратными трем. Что касается символа

который вы видите здесь, он введен в текст согласно порядку, основанному на числах, кратных пяти. Но эти правила перестают действовать после этого слова:

которое означает перемену шифра и, возможно, языка. С этого момента частота использования этого знака

и вот этого

не подчиняется никакой явной закономерности, зато вот этот знак

появляется в качестве каждой четвертой буквы вплоть до этого слова:

Будьте уверены, все это никакое не совпадение, а закономерность, выявляющая систематическое добавление символов, которые можно удалить из текста, не влияя на смысл фраз.

— Что это дало?

— Работая над манускриптом с удаленными «пустыми» буквами, я установил статистику длины слов и сравнил ее с размером лексем [28] в греческом, латинском и древнееврейском языках. Мне удалось определить отрывки, зашифрованные на базе каждого из этих языков.