— Не знаю, верно.

— Вепри эти жуть какие опасные. Они клыками распорют хоть человека, хоть коня. Чтобы охотиться на вепря, надо вперед послать собак, чтобы они его загнали и не выпускали, пока копейщик не подскачет. И собаки свое дело делают, даже если вепрь их на части рвет.

— Но что тут общего с орками?

— А они совсем как собаки эти. Крепкие, живучие, вот только хитрости им недостает. А бой выигрывает тот, кто хитрее. Вот почему полками командуют люди.

— А почему орки согласны повиноваться людям?

— На самом деле они людям не повинуются, — ответил Тиг. — Они свою королеву слушаются, хотя ее приказы передает человек.

— Человек Королевы?

— Угу. Он приказывает от ее имени.

— Не понимаю.

— Да какой-то уговор есть промежду ней и нашим королем.

— А оркам что с того?

— Ничего про это не ведаю. Знаю только, что служат они не по дружбе. Они нас всех ненавидят. Помни про это, когда в следующий раз будешь искать местечко, где поспать.

— Прошлой ночью я поступила глупо, — согласилась Дар.

— Еще глупее было бы покувыркаться с другим мужиком. Коля злить не стоит.

— Я это уже поняла.

— Значит, не такая ты все же тупая.

— Как думаешь, когда я его снова увижу?

— Что, уже соскучилась? — Тиг ухмыльнулся и заставил Дар гадать, понял ли он ее истинные чувства. — Да ты не переживай. Коль — любитель скакать с передовым шилдроном, и конь у него резвее моих волов. Он нас быстро нагонит. Неделя-две — в худшем случае.

Скорость передвижения колонны задавали повозки, и она была невелика. Погода стояла хорошая, и при других обстоятельствах Дар наслаждалась бы поездкой. Они проезжали мимо ухоженных, но безлюдных полей.

— Где же люди? — спросила Дар.

— Прячутся, — ответил Тиг.

— Ну ясно. Орков боятся.

— Даже не будь с нами страхолюдин, солдат никто не любит.

— Но вы же служите нашему королю.

— Все равно нам нужна еда, а крестьяне не желают ее давать.

— Разве вы им не платите за еду? — спросила Дар.

Тиг расхохотался.

— Это королевские земли, а мы — люди короля. Почему хозяин должен платить зато, что ему принадлежит? Ты вот его знак на лбу носишь. Разве он за тебя уплатил?

Дар поняла: после того как солдаты посещают крестьянские хозяйства, крестьянам приходится голодать. Тиг, похоже, заметил, как она переменилась в лице, и добавил:

— Ты вот пару-тройку раз не поешь, а потом тебе станет все равно, откуда еда берется. Пустой живот — отличное лекарство от мук совести.

Шилдрон продвигался по дороге до позднего вечера и остановился около разрушенной крестьянской усадьбы. Несколько домиков без крыш, с обгоревшими полуразвалившимися стенами стояли посреди полей, заросших сорняками и молодыми деревцами. Тиг с отвращением огляделся по сторонам.

— Тут вряд ли можно поживиться, — заключил он. — Спрыгивай, пташка, да делом займись.

Дар, прихрамывая, побрела в ту сторону, где женщины готовили место для приготовления еды.

— Как твоя нога? — осведомилась Тарен.

— Ходить больно, но работать смогу.

— Тогда помоги мне натянуть навес и сварить кашу, — сказала Тарен, взяла с повозки свернутое в трубку полотно и раскатала его на земле. — Сегодня вечером тебе не нужно прислуживать оркам.

— А я бы лучше прислуживала им.

— Почему? — удивилась Тарен. — Ведь тот орк, что напал на тебя, здесь.

— Знаю, — ответила Дар. — Поэтому мне и стоит пойти туда. Он не должен думать, что я его боюсь.

— А ты не боишься?

— Боюсь, конечно, но он не должен об этом знать.

Тарен покачала головой.

— И как только ты к орку подойти можешь, а к мужчине — нет?

Накормив волов, мужчины поставили шатры и исчезли внутри их, предоставив женщинам обустраивать в лагере все остальное. Дар, Лораль и Тарен разгружали повозки, а Нена и Кари сходили за водой и набрали хвороста. Довольно скоро началось приготовление ужина. Оркам еду варили отдельно — только кашу.