Шрифт:
Что тебе здесь надо в это время? — Незнакомец сильно встряхнул мальчика, но тот молчал, будучи не в силах ни собраться с мыслями, ни выдавить из себя хотя бы слово.
Отвечай! — гневно требовал голос. — Может, ты немой?
— Я… — с трудом промямлил Манюсь. — Я не знаю…
Как это не знаешь? Может, тебя кто-нибудь сюда послал? Говори, иначе уши надеру.
Никто меня не посылал, — отнекивался Манюсь. — Я сам…
— Сам? Ты что-то знаешь?
Только сейчас Манюсь собрался с мыслями и понял, что дело нешуточное. Его крепко держал за руку рослый широкоплечий атлет. К тому же у атлета была борода, похожая на те, что носят в Варшаве молодые художники. С такими силачами-бородачами опасно связываться. Поэтому, выдавив слабую улыбку, Чек пробормотал:
— Совсем ничего не знаю, извините… Просто пришел проверить…
Еще крепче сжав руку Чека, парень притянул его к себе.
Ты мне голову не морочь! Что еще за проверка?
Эти привидения в замке — липа или…
Тебе что-нибудь об этом известно?
Ничего, — пожал плечами Манюсь. — Похоже, я поверил в духов, — уклончиво пояснил он, а мысленно добавил: «Ты, братец, видно, знаком с этими духами, слишком уж много выспрашиваешь».
— Слушай, паренек, — голос бородача немного подобрел. — Если я еще раз увижу тебя здесь ночью, голову оторву. А о том, что ты здесь видел, никому ни гугу, иначе… — Бородач медленно провел ладонью по горлу.
Я ничего не видел, — взмолился Чек.
Вот и хорошо.
А если хотите, то вообще ничего не было.
— Что значит «вообще»?
Вообще меня здесь не было.
Так будет лучше всего.
И вас тоже не было.
Ты неглупый паренек, — рассмеялся бородач.
Известно, с Воли, из Варшавы…
Я тоже из Варшавы, значит — дружба! И чтобы ни гугу! Особенно о проволоке, за которую зацепился ногой.
Понятно. Значит, ни гугу.
А теперь не путайся здесь больше под ногами и: улепетывай, а то уже поздно!
Не ожидая повторения команды, Чек повернулся на пятках и исчез в темноте. Он мчался изо всех сил и, несмотря на жгучую боль в колене и ободранных локтях, за рекордно короткое время оказался у озера. Возле причала Чек задержался и постоял, оглядываясь по сторонам, но густая темень все закрывала черной стеной. Слышался только плеск воды у борта байдарок да тихий монотонный шепот камышей.
«Любопытно, — подумал Чек. — Этот бородач находится, конечно, в контакте с духами».
Глава вторая
Пани Лихонева подала на стол фаянсовый кувшин с горячим кофе, окинув мальчиков подозрительным взглядом.
— Что-то, ребятки, вы сегодня поздно встали! Такой хороший денек, а у вас напрасно уходит время!
Манджаро и Жемчужинка одновременно взглянули на Чека, словно указывая на виновника опоздания. Манюсь сидел, вперив взор в стопку нарезанного хлеба. Он был сосредоточен, молчалив и, казалось, вообще отсутствовал. Выглядел он плачевно: ссадины на лбу, подбородке, локтях, распухший, как помидор, нос.
Совсем не похож на всегда улыбающегося шутника и сорванца с Гурчевской.
Внимательный взгляд хозяйки остановился на мальчике.
Ангелы небесные! — всплеснула руками пани Лихонева. — Манюсь, что это ты с собой сделал?
Ничего, — неохотно пробормотал Манюсь, — просто небольшая контузия. До свадьбы заживет.
Где это тебя угораздило?
Да так, случайно… Упал с лестницы…
Пани Лихонева пристально и недоверчиво вглядывалась в Чека.
Признайся, может, сильно напроказил?
Нет, тетя, — вступился за друга Жемчужинка, — он взаправду упал с лестницы.
Так, может, нужно поехать к врачу?
Пожалуйста, не беспокойтесь. — Манюсь отрицательно качнул головой. — Такое для меня пустяк.
Пани Лихонева несколько раз сочувственно кивнула.
— Так, так… с вами всегда одно беспокойство. Никогда не знаешь, чем что кончится. — Возвращаясь в кухню, она, взглянув в сторону башни, неохотно произнесла: — Говорят, рабочие сегодня ночью убежали из барака, и левое крыло замка разбирать не будут. — Она украдкой перекрестилась и, глубоко вздохнув, добавила: — Кто бы мог подумать, что в замке водятся привидения?
Едва пани Лихонева удалилась, как Манджаро, нагнувшись к Чеку, с таинственным видом прошептал:
— Когда представишь отчет?
Манюсь в ответ пожал плечами.
Разве не видишь, как он выглядит? — вмешался Жемчужинка.
Если состоит в нашем Клубе, — произнес Манджаро с официальным выражением лица, — то обязан представить отчет.
Что, в письменном виде? — поинтересовался Манюсь.
— Не обязательно в письменном, но в любом случае мы хотим знать, где ты был ночью и что делал.