— Сирота, одним словом, — хмыкнул Алеха.

Незнакомец снова полез в рюкзак.

— Ну это, мужики, не разговор у костра. Чего мы прощупываем друг друга? Ведь свои — сразу видно. Тайгач тайгача понимать должен, — незнакомец вытащил из рюкзака поллитровую бутылку.

— Ого, вот это разговор, — засуетился Сучья лапа. — Водка?

— Обижаешь, паря… Спирт настоящий, неразбавленный. Так-то разговор пойдет веселей.

Алеха оживился.

— Сам бог тебя послал к нам. А то у нас печенки иссохлись. Давно не промывали…

Незнакомец плеснул спирт в подставленные кружки.

— Ну, под такой чаек не грех и познакомиться. Василий Степанович я.

— Вова, — представился Сучья лапа.

— Альберт, — поднимая кружку, прохрипел Алеха.

Бутылку опорожнили быстро.

— Вот и ладно, ребятки, — Василий Степанович перевернул кружку вверх дном. — Вот и ладно. Познакомились, пора и ко сну. Тайга любит, чтобы вместе с ней засыпали и вместе с ней просыпались. Пойдемте, лапника наломаем.

Достали ножи и разошлись в разные стороны. Только Василий Степанович задержался у костра, будто выронил что-то. Принялся шарить в траве у поленьев, да ничего не нашел. Правда, когда поднес пальцы к глазам, сверкнула между ними искорка — золотая песчинка.

— Ай да ребятки, ягодки-орешки, — усмехнулся он и отправился за лапником.

Когда Алеха и Сучья лапа вернулись, Василия Степановича еще не было.

— Слышь, Алеха, — заговорил Сучья лапа, — где-то я этого белоглазого видел.

— А как ты рассмотрел его глаза? Чего-то он рыло свое кепкой прикрывает…

— Где-то я его видел… — повторил Сучья лапа.

Алеха нахмурился:

— Может, легавый? Хотя с какой стати легавый один попрется в тайгу?

Сучья лапа хотел что-то добавить, но подошел Василий Степанович.

— Спите, ребятки? Ну-ну, не буду вас беспокоить. Сейчас тоже примощусь. Спокойной ночи…

Сучья лапа видел во сне белоглазого. Тот подмигивал ему, кривлялся по-дурацки и все что-то шептал. А что шептал, Сучья лапа никак не мог разобрать…

И тут он проснулся. Захотел пить. Потянулся за кружкой, а над ним белоглазый склонился. Приложил палец к губам и так хитро-хитро улыбается.

Стало жутко, вспомнил, где видел эту улыбку и выцветшие пустые глаза, хотел закричать, но не успел. Кольнуло в сердце, и все внутри загорелось от боли.

Полянка попалась лакомая — вся покрытая алым ковром брусники. А вокруг — старый сосновый лес. Тишина, лишь дятел где-то усердно долбил сушину. Высоко в небе, распластав крылья, медленно плавал коршун.

— Без ружья не вздумай ходить, — предупредил горожанина Федот Андреевич.

— Это почему? — пожал плечами Василий.

— Можешь нарваться на зверя. Вон и следы его на берегу.

Молодой охотник, прозванный в деревне Витька-Балабол, подтвердил:

— Старик верно говорит. Вот такущие следы, — и он для убедительности показал руками размеры. — Я в прошлом году громадного мишака встретил один на один, аж с третьего выстрела повалил дьявола.

— Чгой-то не припомню такого случая, — усмехнулся Федот Андреевич.

— Было дело, — уклончиво ответил Витька.

— А шкуру-то куда дел? — ехидно поинтересовался Федот Андреевич.

Витька поморщился:

— Не повезло мне тогда маленько. Мишака встретил над обрывом, ну и как всадил в него три разрывняка, так он и бултыхнулся с обрыва в речку. Нырял потом за ним, да разве та кого вытащишь? Так и сгинул зверь.

— Бывает, — согласился Федот Андреевич и хитро подмигнул Василию, — Не печалься, Витек, еще добудешь на своем веку.

— Такого уже нет, — не заметив иронии старика, серьезно ответил Витька. — То был царь-медведь…

В чайнике закипела вода. Потрескивал костер, и голубой дым тянулся к верхушкам деревьев. За речкой послышался тоненький голос рябчика: фи-ить, фи-ить.

Витька схватил ружье и достал из кармана костяной манок. Подождал с минуту и засвистел в ответ:

— Фи-ить, фи-ить.

Рябчик откликнулся на приманку, и голос его теперь слышался гораздо ближе.

— Свисти, он сейчас вылетит, — подсказал Федот Андреевич. Но свистеть не понадобилось: рябчик сам вылетел из чащи.

Уселся на еловую ветку на противоположном берегу и принялся разглядывать охотников.

— Стреляй, — не выдержал Василий.

— Далековато, — ответил Витька. — Ладно, пусть живет.

Испуганный рябчик снялся и полетел в чащу. И тут же неподалеку раздался выстрел. Люди у костра вздрогнули от неожиданности.

— Кто-то из наших охотников, — предположил Федот Андреевич.

— А это мы сейчас посмотрим, — Витька потянулся за ружьем, — наши это или не наши. Слыхали, за Сенгулой двоих бичей кто-то прихлопнул? Так что у нас всякое бывает, — и он многозначительно посмотрел на Василия.