Оставшись вдвоем, Рис и Уиндем молча переглянулись. Теперь им предстояло обсудить произошедшее, оценить размеры постигшего бедствия, а также меры, которые необходимо было предпринять в сложившейся ситуации.

Развалившись на диване, Уиндем взглянул на приятеля и, наконец, проговорил:

– У меня нет слов, Рис. Прими мои поздравления. Значит, дочка викария такая же, как и все прочие женщины? Но как же так получилось? – продолжил он с искренним удивлением. – О чем ты думал, встречаясь с ней в библиотеке в середине дня? Неужели не понимал, что вас могут увидеть?

Рис молча пожал плечами и уставился в окно.

– Ага, судя по всему, ты вообще ни о чем не думал, а просто тешил свое тщеславие, – продолжал Уиндем, и теперь в голосе его звучало даже некоторое осуждение; во всяком случае, было видно, что он очень сочувствовал девушке. – Так как же, Рис? Что у тебя на плечах вместо головы?

– Попридержи язык, Уинд, – проворчал граф. Художник не стал вступать в спор. Он понял, что Роуден не на шутку рассердился и лучше его не дразнить.

Тут граф наконец-то отвернулся от окна и, взглянув на приятеля, спросил:

– Как ты полагаешь, Софи уже узнала… – Рис надеялся, что певица не знала о произошедшем, так как он не заметил ее среди тех, кто стоял в дверях библиотеки.

– Не волнуйся, кто-нибудь из доброжелателей наверняка сообщит ей обо всем. Скорее всего, уже сообщили. Думаю, Софи очень удивилась.

– Несомненно, – кивнул Рис.

Софи часто изображала удивление, нередко весьма правдоподобно. Но он предпочел бы, чтобы она хотя бы изредка изображала ревность… или какие-нибудь другие чувства – это бы вносило некоторое разнообразие в их отношения.

Рис снова повернулся к окну. Небо уже заволокло тучами, поднялся ветер, и повалил мелкий снег.

Черт побери, что за невезение?! Какой неуместный поцелуй! Ну почему он решил поцеловать ее именно в этот момент?

Рис невольно усмехнулся, вспомнив, как сам же уверял мисс Фэрли, что не каждый поцелуй всего лишь поцелуй, что есть поцелуи, которые меняют будущее. И вот получилось, что он угодил в собственную ловушку, перехитрил самого себя. Значит, в какой-то момент он допустил ошибку, поэтому теперь… Действительно, что же теперь делать?

До сих пор ему все сходило с рук, и он этим пользовался. Дуэли, интимные связи, азартные игры, знакомства с сомнительными людьми – он не отказывал себе ни в одном из удовольствий, причем каждый раз выходил сухим из воды. Однако он никогда не совершил такой глупости, как сейчас. Азарт и нетерпение толкнули его на столь опрометчивый и ничем не оправданный поступок. И чем больше он, об этом думая, тем больше сожалел о произошедшем.

– Итак, Уинд, что же теперь предпринять?

– Мне очень неприятно говорить тебе это, Рис, но тебе придется как-то уладить дело. Не следует забывать о том, что мисс Фэрли – дочь викария.

Именно такого ответа Рис и ожидал. Да, конечно, следовало уладить дело, – но каким образом? Дать денег викарию Фэрли, чтобы тот забыл обо всем? Но разве такое забудешь? И как быть с остальными?.. Неужели надо платить всем свидетелям происшествия? Но даже если заплатить – все равно ничего не получится. Свидетелей слишком много, и кто-нибудь из них непременно проговорится. А это означает, что он, Рис, погубил репутацию Сабрины Фэрли.

Его губы тронула невеселая улыбка. Почему так произошло? Почему именно ему выпала такая незавидная роль? Незавидная?.. Но ведь можно проявить благородство и навеки связать свою жизнь с жизнью девушки, для которой Лондон и такие города, как Содом и Гоморра, примерно одно и то же.

Конечно, он прекрасно знал, что рано или поздно обязательно женится. Но случилось так, что судьба свела его с девушкой, вовсе не стремившейся выйти за него замуж. Но с другой стороны, она настоящая красавица. К тому же на редкость чувственная, хотя сама об этом даже не подозревает. И, следовательно…

Рис принялся расхаживать по комнате.

– Когда-нибудь каждый из нас женится, – деликатно заметил Уиндем.

– Да, разумеется. И что же это в данной ситуации означает? – Граф остановился, и пристально посмотрела на художника.

Тот медлил с ответом. Наконец выпалил:

– Ты не собираешься жениться на Сабрине?

– Пока не знаю, – пробормотал Рис. Он снова прошелся по комнате. – Полагаю, мне больше подошла бы жена из какого-нибудь аристократического рода. Но если уж случилось то, что случилось… – Он несколько раз вздохнул. – Думаю, у меня есть два выхода. Выход первый: я женюсь на мисс Фэрли, чтобы спасти ее репутацию. Разумеется, она будет жить здесь, в Ла-Монтань, а я – в Лондоне, по крайней мере, большую часть года. Мы сможем жить раздельно, как и подобает аристократической семье. Точно так же живут некоторые известные поэты со своими женами. Я уверен, что Уильям Шекспир прятал жену, не выставлял ее напоказ. Но есть еще один выход.