— Голова! Голова! — орал я. — Она светится. Голова светится!

Джессика сразу выскочила, как только я пробежал мимо ее двери.

Марк, что там стряслось? — заверещала она. Но мне было не до нее. Я несся по коридору в комнату мамы и папы.

— Голова! — орал я. — Голова! — Я был в таком страхе, что сам не понимал, что делаю.

Дверь в родительскую спальню была закрыта, но я распахнул ее, не постучав. Мама лежала на спине на своей половине постели. Папы не было. Он на неделю уехал по делам. Но мама была на месте и спала. Когда я ворвался, она проснулась с недоуменным возгласом:

— Марк?

Я подбежал к ней.

— Мам, сушеная голова — она вдруг стала светиться! — пронзительно завопил я. — Она светится и… и скалится на меня!

Мама встала с постели и прижала меня к себе. Она была такая теплая и мягкая. Меня всего трясло. Я вдруг почувствовал себя маленьким и беззащитным.

— Марк, у тебя кошмар, — спокойно сказала мама. Она погладила меня по затылку, как когда-то в детстве.

— Но, мам…

— Успокойся. Ничего такого не было. Это тебе приснился кошмарный сон. Вздохни глубоко. Посмотри, как тебя колотит.

Я отшатнулся от нее. Я-то знал, что это никакой не кошмар. Я и не спал вовсе.

— Идем. Сама увидишь, — не сдавался я. — Быстрей!

Я повел ее по коридору. В комнате Кэролин зажегся свет, и она распахнула дверь.

— Что случилось? — сонным голосом спросила она. На ней был длиннополый черный халат.

— Марк говорит, что его сушеная голова светится, — объяснила мама. — Думаю, ему приснилось.

— Ничего не приснилось! — со злостью закричал я. — Пошли, я покажу! — И начал снова тянуть маму, но вдруг остановился. Меня поразило лицо Кэролин. Еще секунду назад оно было совсем сонным, а сейчас глаза у нее широко открылись и она пристально смотрела на меня. Таким внимательным, изучающим взглядом.

Я повернулся назад и наткнулся на Джессику.

Ты зачем разбудил меня? — спросила Джессика.

Не обращая внимания, я потащил всех в свою комнату.

— Голова светилась! — кричал я. — И улыбалась! Посмотрите и сами убедитесь!

Я ворвался в комнату и бросился к туалетному столику. Голова исчезла.

Я остолбенел и с открытым ртом смотрел на столик.

За моей спиной кто-то щелкнул выключателем. Я невольно моргнул от яркого света и вновь уставился на столик в надежде, что голова появится. Где же она?

Я посмотрел на пол. Может, она упала со столика и куда-нибудь закатилась? Или улетела из комнаты?

— Марк, что за дурацкие шуточки? — каким-то усталым голосом спросила мама.

— Какие тут шуточки… — начал было я. — Это все правда, мам. Голова…

И тут я заметил странную усмешку на губах Джессики. И еще я заметил, что сестренка держит обе руки за спиной.

— Джессика, что ты там прячешь? — грозно спросил я ее.

А у нее уже рот до ушей. Чего она не умеет, так это притворяться.

— Ничего, — ответила она.

— А ну-ка, покажи руки, — сердито потребовал я.

— Еще чего! — пробурчала она, но тут не выдержала и со смехом показала руки. И конечно, сморщенная голова была зажата в ее правой руке.

— Джессика!.. — сердито вскрикнул я и выхватил голову. — Это не игрушка, — обрушился я на нее. — Руки прочь от нее! Слышишь?

— Ничего она не светилась, — ехидно бросила она. — И ни капельки не скалилась! Это ты все выдумал, Марк.

— Неправда! — крикнул я. Я внимательно осмотрел голову. Ее иссохшие губы так же, как всегда, ощерились беззубым ртом. Кожа была зеленоватой и замшевой на ощупь и вовсе не светилась.

— Марк, тебе все приснилось, — убеждала мама, прикрыв ладонью зевок. — Положи голову на место и дай людям возможность поспать.

— Ладно, ладно, — пробурчал я и метнул сердитый взгляд на Джессику. Потом положил голову обратно на туалетный столик.

Мама с Джессикой вышли из комнаты.

— Марк вечно что-нибудь выдумает, — услышал я голос Джессики. Она сказала это достаточно громко, чтобы я слышал. — Я просила его поделиться со мной сушеной головой, а он наотрез отказался.

— Утро вечера мудренее, — зевая, пробормотала мама. — Поговорим об этом, когда встанем.

Я хотел было выключить свет, но увидел Кэролин. Она все еще стояла в коридоре, все так же не сводя с меня внимательного взгляда. И выражение у нее на лице было какое-то страшное.

Она прищурила свои серебристые глаз и спросила:

— Ты правда видел, как она светилась?

Я бросил взгляд на голову. Она лежала темная и неподвижная.

— Ну да. Конечно, видел.

Кэролин кивнула. Казалось, она о чем-то сосредоточенно думает.

— Спокойной ночи, — проговорила она и, спокойно повернувшись, удалилась в комнату для гостей.