Несс снова подняла вопрос о времени. Как, интересно знать, она будет управляться со всем сразу: ходить на общественные работы, трудиться у Саифа аль-Дина и учиться на курсах шляпного мастерства? Это же в голове не укладывается! У нее ничего не получится!

Конечно, согласилась Маджида, не получится. Поначалу. А потом Несс привыкнет заниматься делом, а не болтаться по улицам, как все девчонки ее возраста, и обнаружит, что времени в сутках гораздо больше, чем она предполагала. Сперва она будет только работать — в Детском центре и у Саифа аль-Дина. Когда она привыкнет к новому ритму жизни и почувствует, что готова к большему, наступит следующий семестр и она отправится учиться шляпному делу.

— Значит, я должна успевать в три места? — недоверчиво протянула Несс. — Учиться, работать в ателье и в Детском центре? Когда же есть и спать?

— В мире нет ничего идеального, глупая девочка. И ничего не случается как по волшебству. Саиф аль-Дин, ты получил что-либо в жизни просто так, без труда?

Саиф аль-Дин отрицательно покачал головой.

— Необходимо много трудиться, Ванесса, — наставляла Маджида. — Удача приходит после хорошей подготовки. Так что решайся.

Несс смогла разглядеть, что перед ней открывается какая-то дверца. Но все же это была не та перспектива, о которой она мечтала, поэтому девушка не испытывала большого восторга. Однако она приняла предложенный план, после чего Маджида — женщина в высшей степени предусмотрительная — вынула договор, не имевший, впрочем, юридической силы. В нем прописывались часы работы Несс в Детском центре, часы работы в ателье Саифа аль-Дина и сроки погашения долга в шестьдесят фунтов — с процентами, конечно.

Несс и Маджида поставили на документе подписи. Саиф аль-Дин выступил в качестве свидетеля.

Маджида напутствовала Несс в своем духе:

— Смотри же, не подведи, глупая ты девочка.

К работе в ателье Несс приступала после утренней смены в Детском центре. Саиф давал ей разные мелкие поручения, но когда был занят чем-либо, что считал полезным для обучения Несс, то подзывал ее, и она наблюдала. Он объяснял девушке все тонкости мастерства с увлечением человека, нашедшего свое призвание. Несс слушала, и непрочный панцирь, которым она отгородилась от мира ради самозащиты, давал трещину. Девушка не понимала, что происходит, но человек более опытный назвал бы этот процесс обретением жизненных ценностей.

Кендра испытала такое облегчение от происшедшей в Несс перемены, что даже на Джоэле это отразилось. Когда тот с воодушевлением рассказал о сценарном кружке под руководством Айвена Везеролла, и особенно о фильме, который снимает компания уличных ребят, Кендра дала свое благословение на участие племянника в этой затее, взяв с него обещание, что он исправит оценки в школе. Кендра разрешила Джоэлу время от времени посещать этот кружок. Она сама присмотрит за Тоби, а если будет занята, то Несс ей поможет. И Несс дала добро, без восторга, конечно, но согласилась, что было совершенно удивительно.

Так что, не будь Джоэл замешан в уличных делах, все могло бы сложиться удачно. Но тут вступили в действие законы, неподвластные ни Кэмпбеллам, ни их тете, вмешались силы, которые и делают Северный Кенсингтон местом, где жить опасно и где мечты редко сбываются. Нил Уатт никуда не делся, и если в жизни Кэмпбеллов наметились перемены, то отношений с Нилом они не касались. Он по-прежнему маячил угрозой.

И не было иного способа погасить тлеющий огонь войны между Нилом и Джоэлом, кроме как подчинить или подчиниться. Джоэл надеялся, что ему по силам побороть врага. Он исключал вариант, который по-дружески советовала ему Хиба: сдаться на милость Нила. Это все равно что лечь на спину и задрыгать лапками, подобно щенку. Джоэл знал о жизни в Северном Кенсингтоне то, чего не знала Хиба. Безопасность здесь возможна только при двух условиях: вообще не привлекать к себе внимания или завоевать всеобщее уважение. Если ты пользуешься уважением, значит, твои родные могут жить спокойно. Сдаться, как предлагает Хиба, значит поставить крест на своей судьбе, оказаться нюней, плаксой, шестеркой.

Свои надежды Джоэл возлагал на Блэйда, от которого целиком зависела безопасность братьев. Джоэл мог учиться как угодно хорошо, писать классные стихи, от которых у слушателей наворачивались слезы, он мог даже участвовать в съемках фильма и увидеть свое имя в титрах. Но все это не имело никакого значения в том мире, по улицам которого он ходил ежедневно, потому что все это никому не внушало страха. Страх мог внушить только Блэйд. И Джоэл понимал, что ради союза с ним нужно сделать все, что Блэйд прикажет.

Спустя несколько недель Кэл Хэнкок принес Джоэлу весточку. Всего два слова: «Пора, парень». Он произнес их однажды днем, стоя у прачечной с самокруткой в руках, когда Джоэл, направляясь от остановки автобуса к школе на Миддл-роу, проходил мимо.

— Чего? — не понял Джоэл.

— Того. Если еще не передумал, конечно.

Кэл перевел взгляд вдаль, там две пожилые леди шли под руку, поддерживая друг друга. На холодном воздухе дыхание Кэла превращалось в пар. Джоэл молчал, и Кэл снова посмотрел на него.

— Так что? Ты передумал?

На самом деле Джоэл был в затруднении из-за Тоби. После школы нужно было проводить брата на занятия в Учебный центр, а это занимает не меньше часа. Джоэл объяснил это Кэлу.

Тот покачал головой и сообщил, что не будет передавать подобную информацию Блэйду. Блэйд воспримет как неуважение то, что у Джоэла есть дела поважнее, чем его приказ.

— Да нет же, какое тут неуважение, Кэл… Просто Тоби нужно отвести… Блэйд в курсе, у Тоби не в порядке с головой…