Часами я наблюдаю, как из-за горизонта встают белые пышные облака и медленно проплывают мимо. Иногда они скучиваются в обширные стада, длинными вереницами шествующие по небу. Вдоволь нагулявшись над просторами Атлантики, они приходят толстые, раздобревшие, с высоко взбитыми верхушками и плоским черным брюхом. Переполняясь влагой, они изливаются над океаном, и сплошные полосы дождя с шумом низвергаются в волны. Я сижу, пережевываю сухие дорадовые палочки и поджидаю случая опробовать свои новые устройства.

Однако шквалам, как видно, со мной не по пути. Порой длинная череда облаков проплывает совсем рядом. Их курящиеся закраины вьются прямо надо мной, случается, что на меня падает несколько капель, иногда брызнет минутный моросящий дождик.

Из алюминиевых деталей радиолокационного отражателя и пластиковой боковины солнечного опреснителя я сооружаю очень эффективное водосборное устройство в виде чепчика, который надевается на макушку тента. Я делаю алюминиевую дугу и поперек ее основания привязываю ось. Все кромки тщательно запилены, чтобы не повредить резину навеса. За счет этого каркаса чепчик всегда открыт навстречу ветру. К дуге пришнурована сферическая пластиковая боковина опреснителя, раздувающаяся на ветру наподобие маленького паруса. В донышко чепчика я вмонтировал кусочек трубки и провел ее внутрь, чтобы во время дождя можно было наполнять водяные емкости. Прикрепленная на корме растяжка поддерживает чепчик в вертикальном положении, но угол наклона при необходимости можно регулировать, обращая раструб прямо навстречу дождю. Обратите также внимание и на то, что водосборная накидка уже поизносилась и начала рваться. Ржавый газовый баллончик я поднял на борт и привязал к наружному лееру. Каждый день я часами выстаиваю на вахте, ведя наблюдение, но особенно пристально всматриваюсь в горизонт впереди, надеясь, что облака наконец-то откроют передо мною землю.

Этого вполне достаточно, чтобы продемонстрировать чрезвычайную эффективность моего последнего изобретения по сбору льющейся с неба воды. Я убежден, что, если бы мы попали хоть раз под настоящий проливной дождь, у меня собралась бы не одна пинта, а то и целый галлон. Но одно дело иметь в руках инструмент и совсем другое — иметь возможность им воспользоваться! Мой взор блуждает от горизонта к небесам. Боже, как я устал от вечного ожидания!

20 апреля,

день семьдесят пятый

ПОД НЕПРЕКРАЩАЮЩЕЙСЯ МОРОСЬЮ И СОЛЕНЫМИ брызгами развешенные в мясной лавке ломтики дорады не столько сохнут, сколько мокнут. С удивлением обнаруживаю, как хорошо сохранились сушеные палочки, приготовленные из дорады, пойманной чуть ли не в самом начале плавания. Они совершенно одеревенели, но только снаружи подернулись белесоватым налетом, внутри же сохранили прежний янтарный цвет.

Под вечер с востока набегает целый табун упитанных облаков. Битый час я слежу за их приближением. Путь их пролегает чуть южнее моего. Громоздясь все выше и выше, они надвигаются на меня, и я готовлюсь к встрече, делая частые глотательные движения. Хотя во рту у меня давным-давно все пересохло, я мысленно призываю их к себе, но они даже не замечают меня и, когда до моего плота остается миля, сворачивают в сторону и с громовым рокотом уносятся прочь, сверкая на бегу искрами молний. В четырех местах сразу из туч низвергаются такие плотные стены дождя, что затмевают все небо. На глазах у меня льются с вышины десятки тонн чистой воды — целый небесный водопад. Всего лишь какая-то миля отделяет меня от изобильной влаги! Не отдельные капли, не жалкие глотки, а ревущий поток воды — я мог бы напиться вволю! Ну почему моя «Уточка» так беспомощно ковыляет, неспособная к резкому бегу по волнам? Я погиб. Мои сухие как порох водосборные системы бессильно трепещут под порывами ветра.

НА ГЛАЗАХ У МЕНЯ ЛЬЮТСЯ С ВЫШИНЫ ДЕСЯТКИ ТОНН ЧИСТОЙ ВОДЫ… МОИ СУХИЕ КАК ПОРОХ ВОДОСБОРНЫЕ СИСТЕМЫ БЕССИЛЬНО ТРЕПЕЩУТ ПОД ПОРЫВАМИ ВЕТРА.

СЕМЬДЕСЯТ ПЯТЫЙ ДЕНЬ. ВЕЧЕРНЕЕ НЕБО УСЕЯНО облаками, плывущими на запад. Что-то моросит сверху: Непонятно: то ли сеет мелкий дождик, то ли просто капли тумана, но для меня малейший признак пресной влаги служит сигналом к активным действиям. Два часа подряд я размахиваю в воздухе своими пластиковыми черпаками и набираю таким способом полторы пинты. Мои водоулавливающие системы еще сослужат мне службу.

Волны невелики, мне не грозит опасность опрокинуться, поэтому я, скорчившись, укладываюсь спать на носу. Чтобы отрешиться от болезненных ощущений и заснуть, мне в последние дни требуется очень много времени. А когда мне это удается, то не проходит и часа, как резкая боль от какой-нибудь язвы прерывает мой сон.

Встаю и обозреваю черные воды. Там и сям вокруг меня вспыхивают мерцающие огоньки — это фосфоресцируют морская пена или промчавшаяся по воздуху летучая рыба. Чуть южнее моего курса впереди маячит какое-то бледное сияние. А чуть севернее — еще одно. Рыболовная флотилия? Но они неподвижны. О Господи, да это вовсе не суда! Это ночное зарево над сушей! Пока я стою как завороженный, где-то сбоку мелькает еще один огонь. Поворачиваю голову, и тут же из-за горизонта ко мне простирается широкая полоса света. Луч маяка! Одна за другой четко следуют ритмические вспышки — проблеск, пауза, два проблеска, перерыв, проблеск, пауза, два проблеска… Да это же земля! «Земля!» — ору я, пускаясь в пляс. Там земля! Я взмахиваю руками, точно хочу обняться с незримым компаньоном. Не могу поверить в свое счастье!

Это надо отпраздновать по-настоящему! Даешь питейный запас! Большими, жадными глотками я осушаю сразу две пинты. Хмель так ударил мне в голову, точно я хватил чистого спирта. Снова и снова выглядываю я из-под тента, чтобы убедиться, что все это не сон и не обман зрения. Я даже ущипнул себя — ой! Да, все правильно. И воду я смог донести до рта и по-настоящему напился, чего никогда не бывало во сне. Нет, это не сон! Все и в самом деле происходит взаправду!

На радостях я скачу. Одним словом, отпраздновал событие!

Ладно, парень, а сейчас пора успокоится. Ты еще пока не дома. Что это за маяк? Это не может быть Антигуа. Где ты — южнее, севернее? «Уточка нацелена как раз на темный коридор между двумя пятами света. Когда я подойду поближе, может быть, немного подгребу, а может, приспособлю весла к надувным камерам, чтобы они действовали как кили. Но даже если я и не вырулю к земле, радиомаяк наверняка меня здесь выручит. Когда взойдет солнце, я включу его в последний раз.

От возбуждения я почти не могу спать, и только временами задремываю на полчаса. Пробуждаясь, и снова и снова спешу удостовериться, что это не фантастический сон, а объективная реальность. Прямо но курсу показывается еще одно светлое пятно. Надеюсь, что утром на горизонте появится выступающая над водой оконечность острова, которого можно будет достичь засветло. Даже при свете дня высадка — достаточно рискованное мероприятие. А если я подойду к острову только ночью… Ладно, об этом еще рано думать! Сейчас надо отдохнуть…