— Заставьте этого парня придержать язык, сэр Николас, — сердито произнес он. — Не то я сделаю это сам, всадив ему шпагу в глотку!

— Вы находитесь в моем доме, сэр, — ответил Фентон с подчеркнутой вежливостью, — и позвольте уж мне самому распоряжаться моими слугами: Джайлс, ты чем-то рассердил капитана О'Кэллахана?

Джайлс скривил губы.

— Боюсь, что так, сэр. Но вы сами сможете судить о его» поручении «. Не сомневаюсь, что оно исходит от» Зеленой ленты «.

Последовала краткая пауза.

— Что?! — в изумлении рявкнул капитан О'Кэллахан.

— Я имею в виду, сэр капитан, милорда Шафтсбери и его партию.

Изумление О'Кэллахана перешло в бешеный гнев. Рука его инстинктивно метнулась к эфесу шпаги. Однако стоящий рядом с Фентоном Гром зарычал столь грозно, что рука капитана вернулась на прежнее место.

— Стоять! — приказал псу Фентон.

Не имея сил удержать мастифа, он склонился над Громом и успокаивающе заговорил с ним, но у него от слабости потемнело, в глазах, и он снова выпрямился.

— Джайлс, — сказал он, — мы ошиблись оба.

— Ошиблись, сэр?

— Да, — Фентон кивнул в сторону капитана. — Вы спросили у ирландского католика, не выполняет ли он поручение банды убийц, состоящей целиком из приверженцев государственной церкви или пуритан, которые с удовольствием разделались бы с ним самим.

— Вот именно! — буркнул О'Кэллахан.

— Но это еще не все, — продолжал Фентон. — Наш гость служит в армии, и ни милорд Шафтсбери, ни кто другой из его партии не мог подкупить его. Армия верно служит его величеству и подчиняется только его приказаниям.

Лицо Джайлса позеленело, как у проницательного человека, раз в жизни совершившего промах. Фентон обернулся к посетителю.

— Что касается вас, капитан, — промолвил он, изменив тон, . — то не советую вам пытаться всадить шпагу в глотку моего друга.

— Да неужели?

— Именно так! А самое главное, не делайте угрожающих жестов и не кладите руку на эфес шпаги. Гром стоит слишком близко от вас, — Фентон потрепал мастифа. — Прежде чем вы успеете выхватить шпагу, он перервет вам глотку.

— Неужели? — осведомился О'Кэллахан с прежним самодовольством. И он с вызовом потянулся к шпаге.

На рычание Грома отозвались эхом Лев и Голозадый. Видя грозящую хозяину опасность, они подобрали задние лапы, готовясь к прыжку.

Лицо капитана О'Кэллахана стало куда менее красным, а рука медленно опустилась. Однако он не отступил ни на дюйм и бодро подкрутил усы.

— По этому поводу можно было бы заключить пари, — заметил капитан. — Я бы поставил шесть против одного, что смог бы отсечь этому зверюге голову, прежде чем он прикоснется ко мне! — Рычание замерло, и он продолжал: — Но, как я уже сказал, мне следует исполнить свой долг.

О'Кэллахан снова выпрямился.

— Сэр Николас Фентон! К моему искреннему сожалению, я должен арестовать вас и препроводить в Тауэр, где вам надлежит оставаться до… ну, в течение положенного времени!

Фентон уставился на капитана, смущенно переминавшегося с ноги на ногу.

— В Тауэр? — повторил он, добавив и вовсе глупый вопрос: — В лондонский Тауэр?

— Ну а в какой же еще?

Фентон посмотрел на Джайлса, чье лицо было таким же ошеломленным. —

— По какому обвинению?

— Сэр Николас, мне не позволено сообщать вам это, но вам самому должен быть известен ответ на ваш вопрос.

— Насколько я понимаю, в Тауэр посылают лишь по одному обвинению — в государственной измене?

— Ну, — проворчал О'Кэллахан, утвердительно подмигнув украдкой, — если вы предпочитаете назвать обвинение сами…

— В измене?!

— …то не мое дело это отрицать. Но я не сомневаюсь, что через одну-две недели вы будете оправданы.

— Капитан, — произнес Фентон, чувствуя, что его голову охватывает жар, — я не могу сомневаться в вашей честности. Но клянусь, что это чудовищная ошибка! — он прикоснулся к перстню с камеей на левой руке. — Прежде чем вы меня арестуете, могу я обратиться к королю? Или, если я прошу слишком многого, могу я послать ему определенную вещь?

— Вы хотите обратиться к королю? — переспросил О'Кэллахан, перестав подкручивать усы.

— Да!

— Но, разрази меня гром, сэр Николас! Ведь приказ подписан собственной рукой его величества!