— Тогда, возможно, вы потрудитесь объяснить, что же вы в действительности делали, — предложил лорд Мельбурн.

— Я говорил ей «до свидания», — сказал Джулиан с несчастным видом. — Мой отец заставил меня, против моей воли, пойти служить в армию. Сегодня мне надо уезжать. Я люблю Кларинду и поэтому пришел с ней попрощаться.

Лорд Мельбурн промолчал, и через секунду Джулиан продолжил:

— Я вел себя, конечно, не по-мужски, милорд, но я не мог удержаться от слез. И когда прикоснулся своей щекой к щеке Кларинды, как брат прикоснулся бы к сестре, она не оттолкнула меня. И больше ничего не было — я говорю вам правду, потому что мне не хотелось бы, чтобы вы засомневались в чистоте и совершенстве этой замечательной девушки.

При своих последних словах Джулиан повернулся к двери, и лорд Мельбурн почувствовал, что сам едва сдерживает свои искренние чувства.

— Спасибо, Вилсдон, я премного обязан вам за ваше объяснение, — сказал он тихо.

Затем, осознавая, как унизительно, наверное, было извиняться этому мальчику — а ведь Джулиан действительно едва вышел из мальчишеского возраста, — он добавил мягко:

— Желаю тебе удачи в армейской службе. Ты будешь наслаждаться ею, даже если сейчас тебе это очень трудно себе представить. Клянусь тебе, что самые счастливые дни я провел в своем полку.

— Хочу надеяться, что вы окажетесь правы, милорд, — сказал Джулиан Вилсдон упавшим голосом и вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

Лорд Мельбурн постоял несколько секунд, ожидая, пока Джулиан покинет дом, а затем прошел из гостиной в холл. У дверей стоял Бейтс.

— Леди Ромина Рамси велела передать вам свой поклон, милорд, и попросила сообщить вашей светлости, что будет ждать вас в Мельбурне.

— А я, в свою очередь, последую сразу же за ее светлостью. Передайте сэру Родерику мой сердечный привет и скажите ему, что неожиданный гость нарушил мое намерение посетить его в назначенное время.

Но сегодня, позже к вечеру, примерно за час до обеда, я вернусь обратно.

— Хорошо, милорд.

Лорд Мельбурн поколебался мгновение, затем добавил:

— И скажите мисс Верной, что я буду глубоко признателен, если она соизволит пригласить меня к себе на обед сегодня вечером. Потому что, когда я вернусь от сэра Родерика домой, обедать мне будет уже поздно.

— Я сообщу об этом мисс Кларинде, милорд, — сказал дворецкий. — Надеюсь, вашей светлости понравится наше угощение.

Когда лорд Мельбурн шел к своему фаэтону, глаза его блестели. Он был уверен, что Кларинда придет в ярость при мысли о том, что ей придется принимать его у себя. Но он знал, что обед у сэра Родерика будет весьма подходящим поводом, чтобы отослать леди Ромину обратно в Лондон.

И он также не мог отрицать того, что снова хочет видеть Кларинду.

Кларинда достигла спасительного убежища своей спальни и захлопнула за собой дверь.

Она постояла секунду, прижав руки к пылающим щекам и ощущая, как бешено бьется сердце. Она была в такой ярости, какую не испытывала никогда в жизни.

— Как он посмел! Как он посмел! — вскричала она и топнула ногой — так, будто перед ней стоял сейчас лорд Мельбурн. Затем быстрым шагом прошла через комнату, бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку.

Ведь она знала, что это должно случиться, знала, еще когда сэр Родерик в первый раз заставил ее написать письмо лорду Мельбурну с просьбой приехать в Прайори.

Она предвидела нечто подобное, но действительность превзошла все ее ожидания.

Она не представляла себе, что губы мужчины могут быть такими жесткими и грубыми, как у лорда Мельбурна, когда он начал осыпать ее первыми поцелуями.

Но она даже не могла вообразить, что те же губы могут стать нежными, страждущими и даже трепетными.

Теперь она знала, что это такое — целоваться!

Его светлость вел себя развязно, как она того и ожидала, но она была готова к этому! Поэтому заранее составила речь, которую повторяла про себя сотни раз, потому что в любой момент, рано или поздно, могла — нет, должна была! — встретить своего ближайшего соседа.

— Презренный тип! — громко сказала она. — Я ненавижу его! Ненавижу!

Когда она произнесла это, то поняла, что ненависть, которую испытывала к нему последние четыре года, стала более сильной и более реальной, потому что он сумел разозлить ее уже непосредственно своими собственными усилиями.

И не столько его слова, сколько странный взгляд серых глаз, проникающий в самое сердце, заставил ее ощутить свою слабость и неуверенность в себе.

Тогда, в первый раз, когда он вошел в комнату, невероятно красивый и безупречно одетый, она ощутила себя ничтожной в своем поношенном платье, с небрежно уложенными волосами и особенно ясно осознала, как безнадежно далеко она отстала от светского общества.

Почему он привел ее в такое смятение? Она чувствовала, что сэр Родерик проживет недолго, и тогда лорд Мельбурн уедет обратно в Лондон и она никогда больше не увидит его.