Шрифт:
Она поняла, что решать ей ничего не придется. Маркиз уже все решил. Ей оставалось только повиноваться — хотя это вовсе не мешало немного подумать.
Глава пятая
Люсия робко вышла из комнаты и направилась в салон, где ее ждал маркиз. Она оценила его тактичность — маркиз не предложил ей вернуться в библиотеку, откуда девушка в ужасе сбежала.
Войдя в просторную комнату, по стенам которой были развешаны великолепные гобелены и стояли резные стулья с высокими спинками, Люсия заметила, что маркиз переодел пострадавший от стилета камзол. Но более в его наряде, с тех пор как умер Бомон, ничего не изменилось..
Люсия, бросила на маркиза единственный взгляд и сразу отвела глаза. Догадавшись о ее смущении, маркиз заговорил первым:
— Я хотел бы показать вам мою яхту.
С этими словами он вручил девушке бокал шампанского. Второй взял сам и высоко поднял его.
— Выпьем за спокойную дорогу домой!
Люсия покорно подняла бокал и сделала небольшой глоток.
— Вы говорили, — продолжал маркиз, — что можете скакать на любой, даже самой непокорной лошади. Надеюсь, что мой «Морской конек» не покажется вам слишком буйным, — Когда мы плыли в Венецию… — дрожащим голосом начала Люсия, — я… у меня не было морской болезни.
— Я и собирался спросить вас, как вы приехали сюда — по суше или по морю, — подхватил маркиз. — Что до меня, я предпочитаю море.
Эти слова не удивили Люсию. Она знала, что всякий путешественник на суше непременно жалуется на долгие скучные часы, проведенные в дороге, пока лошади медленно взбираются по горным дорогам, и к тому же с колес кареты приходится постоянно счищать налипающую грязь.
Маркиз допил шампанское.
— Вам будет приятно узнать, что я уже отдал моему секретарю указания насчет картин вашего отца, — сказал он. — Их с предельной аккуратностью упакуют и погрузят на корабль в первую очередь.
Люсия догадалась, что неожиданный отъезд маркиза взволновал всю прислугу. Маркиз привез с собой очень много вещей. Повсюду, на простынях, полотенцах, скатертях и салфетках Люсия замечала его вензель и корону, а на обеденном столе красовался выложенный золотом герб маркиза. Шампанское и другие вина также были привезены из Англии.
В палаццо было немало слуг-англичан, и Люсия знала, что это постоянная свита его светлости.
Девушке казалось, она уже чувствует начавшуюся вокруг суету. Слуги твердо знали, что, если хозяин решил отплыть на заре, надо быть готовым именно к этому часу.
Маркиз очень не любит нерасторопность.
Маркиз ждал, и Люсия сделала еще глоток шампанского.
— Идем? — спросил маркиз.
— Да, конечно, — вставая, ответила девушка.
Судя по всему, маркиз не столько хотел вернуться в Англию, сколько мечтал поскорее покинуть Венецию.
Люсия его понимала: он не имел ни малейшего желания вновь встречаться с Франческой. Тут она вспомнила о его ране и быстро спросила:
— Как ваша рука?
— Простая царапина, — небрежно ответил маркиз.
— Но вы успели промыть и забинтовать ее? — уточнила Люсия. — Даже царапина бывает опасна. Следует соблюдать осторожность!
— Я разберусь с этим, когда мы отправимся в путь.
Он пошел к двери, и Люсии ничего не оставалось, кроме как следовать за ним.
Спускаясь по лестнице, маркиз произнес:
— Мне кажется, вы боитесь за меня. В этом нет нужды.
— Нет, есть, — возразила Люсия. — А вдруг… вдруг с вами что-нибудь случится?
Маркиз улыбнулся.
— Вы о ком заботитесь, обо мне или о себе?
Поначалу Люсия онемела от такой постановки вопроса, но затем ответила:
— Честно говоря… о нас обоих!
Маркиз рассмеялся.
— Я ждал совсем другого ответа! Вы, Люсия, самое настоящее чудо природы — женщина, которая всегда говорит правду!
Люсия промолчала, а маркиз уже не в первый раз с легкостью угадал ее мысли. Девушка думала о том, что у маркиза довольно странные представления о женщинах. Впрочем, рассуждал маркиз, она ведь жила с отцом и матерью в тихой деревне, и ей негде было узнать о хитроумии, изворотливости и клевете, принятой среди дам из высшего света. Дамы эти живут совсем в другом мире, обман всегда был их любимым занятием и обычной уловкой.
Только когда гондола уже летела по Большому каналу, маркиз понял, что присутствие Люсии каким-то образом может повлиять на ход путешествия. Вероятно, все будет совсем не так, как по дороге в Венецию.
Бросив взгляд на девушку, в простом белом платье, в котором она была весь день, и накинутой на плечи шали маркизу представилось очаровательное создание, неземное.
«Наверное, она теперь — часть Венеции, — думал он. — Вдруг она, подобно нежному цветку, не сумеет прижиться на чужой земле?»