— Черт побери, Сильвестр, ты не должен вовлекать Клеону в этот обман! Если я не ошибаюсь, это будет чертовски опасно.

— Я знаю, — лаконично ответил герцог, — и именно поэтому ты едешь со мной. Если кто и способен разглядеть западню с пятидесяти ярдов, то это ты, Фредди!

— Премного благодарен, — протянул мистер Фаррингдон с ноткой удовлетворения в голосе. — Но у меня назначены встречи, от которых я не намерен отказываться.

— Не спорь, — спокойно проговорил герцог. — Я уже написал Питту, что ты тоже едешь.

— Написал? Ты написал? — возмутился Фредди. — Проклятие, Сильвестр, ты чересчур своеволен.

— Прости, Фредди. Мы уезжаем в девять утра. Предупреди обо всем Энтони и Чарлза. Я весь день пытался с ними связаться, но Хорек таскался за мной по пятам.

— Мне это не нравится. Клянусь, мы все пожалеем об этом, даже не успев состариться.

— Возможно, — согласился герцог, — но мы сами этого добивались и теперь, когда это случилось, я лично буду рад перейти к действиям. Мне до смерти надоело каждый вечер любоваться на лица Энтони и Чарлза. Ты когда-нибудь замечал, что у Энтони дергается глаз, когда он выигрывает?

— Ей-богу, Сильвестр, — не выдержал Фредди, — мне бы твое хладнокровие! Я на твоем месте уже готовил бы оружие. Мы едем не для того, чтобы целовать дамам ручки, и ты это знаешь!

— Да, знаю, — спокойно подтвердил герцог, — и чертовски рад, что наше безделье кончилось. Иди собирай вещи, Фредди. Тебе понадобится твое лучшее платье. И вспомни французский, старина. Он всегда был у тебя чертовски плох, даже когда мы учились в Итоне.

— Должен заметить, Сильвестр, — с достоинством ответил Фредди, — что, если ты так много требуешь от своих друзей, мог бы по крайней мере хоть притвориться вежливым.

— Вот еще! — воскликнул герцог. — Ты же не притворяешься, что доволен, а мог бы. Дело будет чертовски трудным, и мы все это знаем. Если я смогу взглянуть на тот список, я буду считать, что дело сделано.

— Можно сказать тебе одну вещь? — спросил Фредди.

— Да, конечно.

— Я не думаю, что у тебя есть шанс увидеть тот список или услышать хотя бы одно имя из него, — твердо заявил Фредди.. — Насчет этого они будут держать рты на замке. Возможно, они достаточно заморочены, чтобы доверять тебе, Сильвестр, но не настолько.

— Ты пытаешься меня обескуражить? Но я скажу тебе, Фредди, что добуду тот список, даже если меня за это повесят.

— Пятьсот фунтов стерлингов против твоих двух вороных жеребцов. Согласен?

— Согласен, — откликнулся герцог. — А если со мной что-нибудь случится, Фредди, они в любом случае будут твоими. Я оставил письмо для своего поверенного со всеми распоряжениями.

— Оставил письмо? — задохнулся Фредди. — Черт побери, Сильвестр, не будь таким щедрым и не говори так, словно готовишься уйти из этого мира. У тебя еще по крайней мере лет сорок. У меня от таких разговоров мороз по коже, честное слово.

— Прости, Фредди, — ответил герцог, — но я все равно принимаю твое пари! Только запомни, я не намерен расставаться со своими жеребцами!

— Ну, ты точно хладнокровный тип, — повторил Фредди. — А теперь, если я вынужден тебя сопровождать — а ты прекрасно знаешь, что у меня не хватит духу заявить Питту, что я отказываюсь, — мне надо вернуться к себе и заставить моего камердинера пошвырять в чемодан какую-нибудь одежду. У тебя полно места для багажа, я полагаю.

— Полно, — подтвердил герцог. — Мы с тобой поедем в фаэтоне. Посмотрим, не удастся ли нам побить рекорд принца. Кстати, каков он был? Четыре часа и тридцать минут?

— Что-то вроде того, — ответил Фредди.

— Бабушка и Клеона поедут в карете ее светлости, а слуги и багаж последуют за ними в другой карете. Конечно, мы будем в Дувре намного раньше остальных. Но это даст нам время предупредить капитана, что мы собираемся отчалить, и сделать еще кое-какие приготовления, которые пришли мне на ум. Да, кстати, мы захватываем Хорька в Челси. Я рассчитываю на тебя, Фредди. Постарайся его занять, чтобы он не услышал того, о чем ему не следует знать.

— О Боже! Он едет с нами? Он крепко держит тебя на крючке!

— Во всяком случае, он убежден, будто это так. Фредди, у меня есть тост. За Францию! Пусть она стоит тебе пятьсот фунтов!

После минутной паузы Клеона услышала голос Фредди:

— За Францию, Сильвестр, и давай молиться, чтобы я не выиграл тех жеребцов!

Раздался звон, который заставил Клеону вздрогнуть. Но она быстро поняла, что мужчины бросили бокалы через плечо, и они разбились о камин. Затем герцог и Фредди, должно быть, вышли из комнаты, ибо через минуту их голоса стали удаляться и постепенно затихли.