Он обязан был сделать это для семьи и для себя самого. Повести себя на этот раз достойно и прилично, как бы тяжело это ни было.

Бакхерст решил, что рассудил правильно: нужно ускорить женитьбу и помешать Лотти завоевать новую скандальную славу за счет брака с Эдмундом.

Открылась дверь, и вошел мистер Дэлтон.

Он служил секретарем и ревизором у герцога в течение многих лет, и тот факт, что в поместьях и домах герцога все действовало как в хорошо отлаженном механизме, был обусловлен его опытом и знанием обстановки до последних деталей.

Герцог отвернулся от зеркала.

– Дэлтон, подготовьте послание баронессе фон Шлютер, – сказал он, – о том, что, к сожалению, мне придется отказаться от свидания с ней сегодня вечером, так как Его величество требует моего присутствия в Букингемском дворце.

– Хорошо, ваша светлость, – бесстрастно ответил секретарь.

– А завтра, как обычно, отошлите ей корзину цветов.

– Хорошо, ваша светлость.

– Утром я уезжаю в Ньюмаркет и останусь там дольше обычного. Полагаю, вам следует сопровождать меня.

– Разумеется, ваша светлость.

Герцог вздохнул.

– А теперь, Дэлтон, куда мне поехать сегодня вечером? Я не могу оставаться дома, наедине с мучительными думами.

– Конечно, нет, ваша светлость.

– Я спрашиваю вас: где могу развлечься, не думая о том, что меня ждет?

Герцог говорил с таким неистовством, что секретарь удивленно посмотрел на него, но он никогда не задавал лишних вопросов.

– Предлагаю вашей милости сначала съездить в Уайтс-клуб, где вы наверняка встретите друзей. Я уверен, что они посоветуют, как веселее провести вечер.

– Вы правы, Дэлтон. Я так и сделаю, но смогу ли я повеселиться в данных обстоятельствах?

Мистер Дэлтон промолчал, и герцог резко сказал:

– Я должен жениться, Дэлтон! Удивляет ли это вас? Это правда.

– Я подозревал, что это может случиться, ваша светлость, после того, как мы узнали о женитьбе мистера Эдмунда.

Герцог пристально посмотрел на секретаря, затем рассмеялся.

– Поистине, Дэлтон, есть ли что-либо, чего вы не знаете? А я-то думал, что хотя бы один раз опережу вас.

– Сегодня утром о женитьбе мистера Эдмунда было объявлено в «Газетт», – спокойно сказал секретарь. – Я собирался показать объявление вашей светлости по возвращении, но после понял, что семья вашей светлости вызвала и ждала вас именно по этому поводу.

– Вы оказались правы, Дэлтон, абсолютно правы, – согласился Бакхерст. – И они разъяснили, что у меня не остается иного выхода, как жениться, что я и собираюсь сделать.

– Хотелось бы лишь надеяться, ваша светлость, – медленно растягивая слова, сказал секретарь, – что жена принесет вам счастье.

– Она принесет мне одно несчастье! – возразил герцог. – И никто не знает этого лучше вас! Но, полагаю, что если нужно принести жертву, то жертвой должен послужить я. Боже, какая судьба! И не смейте желать мне всего наилучшего в браке!

Не ожидая ответа, он вышел из комнаты, с большим трудом сдержав себя, чтобы не хлопнуть дверью.

Леди Сэмела Уинн проехала к конюшням, ловко огибая знакомые рытвины в мощенном булыжником дворе.

Спешившись, она завела лошадь в конюшню, в свое время выстроенную для сорока коней, однако сейчас в ней находилось всего три.

В ближайшем стойле протекала крыша, поэтому она поставила Меркурия в соседнее, где по крайней мере было сухо.

Когда она освободила подпруги и сняла седло, к ней медленно подошел старик грум.

– Славно прогулялись, миледи?

– Да, спасибо, Уолтерс, но, мне кажется, не стоит давать столько свежей травы Меркурию. Дай ему лучше вечерком порцию овса.

– Это невозможно, миледи.

– Почему?

– Мистер Тернер больше не намерен поставлять нам овес, пока мы не заплатим по счету.

Сэмела огорченно вздохнула, но не стала возражать, понимая, что этого следовало ожидать.

– Ладно, тогда дай ему побольше сена, – сказала она, – хотя это, конечно, совсем не одно и то же.

– Конечно, миледи, но мы ничего не можем поделать.

– Ничего, – согласилась девушка.

Она повесила уздечку и вынесла дамское седло в проход, чтобы повесить его там на крюк.